– Что с вами, сеньор?

– Где Моника?

– Мисс Моника недавно ушла…

– Куда?

– К стоянке, наверное.

– За ними! Бегом!!!

– Прошу…

Моника присмотрелась к машине незнакомца – сама она приехала на вечеринку с Хорхе, в его дорогом и выпендрежном лимузине, переделанном из «Роллс-Ройса». В машинах она немного разбиралась – и понимала, что машина необычная. Германский, гоночный «Хорьх-Купе», двенадцать цилиндров под капотом, матово-черный цвет кузова. Нестандартная – с поджатой, гоночной подвеской. Тоже – совершенно не голливудская машина. Здесь предпочитали либо крикливые, ярких цветов «Мазерати» или «Феррари», либо – огромные, в полквартала длиной лимузины. Немецкие машины здесь не жаловали – кроме разве что марки «Порш». А это…

– Откуда у тебя такая игрушка?

Ответить незнакомец не успел – сверху окликнули…

– Стоять! Стоять, я сказал…

Моника обернулась, посмотрела вверх. Попали…

От виллы, расположенной на сваях над самым обрывом, спуск к стоянке представлял собой извилистую тропинку, красиво выложенную камнем. И сейчас по ней, спотыкаясь и чуть не падая, бежал младший Альварадо, а за ним поспешал здоровенный, одетый в кожаную безрукавку на голое тело и драные джинсы двухметровый громила-негр.

– Вот что… Я их задержу, а ты сматывайся… Я тебя потом найду…

– Зачем?

Моника вздрогнула – она ожидала любых слов – только не этих…

– Джош тебя покалечит. У него нет мозгов.

Незнакомец ничего не ответил – он осторожно отстранил Монику, сбросил пиджак и аккуратно положил его на капот машины. Потом спокойно пошел навстречу колоритной парочке – запыхавшемуся молодому мексиканцу и громиле-негру…

– Ты что же… Самым крутым себя считаешь, пидор?

– Мало? – спокойно осведомился незнакомец.

Альварадо задохнулся от злости, но сказать ничего не успел – Джош решил в кои-то веки раз проявить самостоятельность…

– Это он, хефе? – негр отстранил Альварадо с дороги и вышел вперед. – Ну, иди сюда дорогой…

В притаившемся у самого въезда на стоянку черном, длиннообразном фургоне с высокой крышей и эмблемами службы доставки UPS заметно оживились. Один из сидевших в нем мужчин отложил ночной бинокль, рука легла на цевье бесшумной снайперской винтовки.

– Мистер Малруни… Кажется, у «принца» серьезные проблемы.

Малруни, старший смены – высокий, сухопарый, с проседью в волосах, агент с огромным опытом работы, командированный сюда из Вашингтона – сейчас он отдыхал на кушетке, моментально пришел в себя, поднял бинокль…

– Внимание, вижу угрозу «принцу». Всем готовность один. Машина два, Джек, возьми этих двоих на прицел. Появится огнестрельное оружие, вали вглухую.

Вообще-то, по правилам «валить» следовало уже сейчас. Или – по крайней мере вмешаться и задержать. Но охраняемый был русским, по слухам – бывшим офицером Русской армии, – и агентам хотелось посмотреть на него в деле.

Особыми талантами к рукопашному бою Джош никогда не обладал – просто пер вперед, как бульдозер, и все. В драке он исповедовал принцип, сильно похожий на бразильскую футбольную стратегию – вы мне наваляете, сколько сможете, а я – сколько захочу. Навалять Джошу было непросто – выросший в нищем квартале, почти нечувствительный к боли, он дрался с детства, получил не менее восьми сотрясений мозга – от этого и был таким глупым. Тому, кто хотел бы попасть по его болевым точкам, сначала пришлось бы пробить броню из мышц и плотного жира, который по своим амортизирующим свойствам мало уступал мышцам. Да и вообще – свалить стопятидесятикилограммового супертяжа мог такой же супертяж, но не этот задохлик.

С хрустом разложилась в руке позолоченная пружинная дубинка, и Джош размахнулся от души, дубинка полетела по круговой траектории, целясь наглецу в голову. От первого удара незнакомец ушел – поразительно легко, надо сказать, ушел, Джош, не медля, ударил обратным ходом, целясь на сей раз ниже, по корпусу, – и тут незнакомец принял странную, дикую позу, чуть ли не перегнулся пополам, упираясь руками в асфальт и выставив вверх ногу. Что произошло, Джош не понял – просто рука как-то враз потеряла чувствительность, а дубинка вылетела из ослабевших пальцев и влетела в салон ближайшего лимузина «Линкольн», с треском пробив стекло.

Негр остановился, с изумлением поднял руку к лицу и убедился, что она по-прежнему у него есть, но от локтя он ее совершенно не чувствует…

– Второй позицию занял! Есть цели! Первая ведет себя враждебно, «принц» держится. Вторая не проявляет себя. Запрашиваю разрешение уничтожить цель один.

– Красный свет! Продолжать наблюдение. При появлении огнестрельного оружия – огонь на поражение!

– Вас понял…

Сплюнув, снайпер Секретной службы, который уже успел откинуть широкий люк в крыше черного «Шевроле Субурбана», второй машины охраны, и занять позицию для ведения огня, пошевелил цевьем винтовки, красная точка в прицеле легла точно по центру затылка чернокожего громилы. В руках у снайпера была сделанная по индивидуальному заказу, неавтоматическая снайперская винтовка с глушителем, и с такого расстояния он мог попасть в любую клетку человеческого тела на выбор. Это так просто – палец ложится на спусковой крючок, легкое движение – и мозги черномазого придурка на асфальте. Несмотря на повсюду насаждаемую политкорректность, в правоохранительных органах САСШ она приживалась плохо – вот и сейчас снайпер совершенно не хотел поинтересоваться у бандита, достаточно ли ему мама уделяла внимания в детстве и не рано ли его высадили на горшок. Вместо этого он держал его под прицелом и искренне, до колик в животе, хотел, чтобы тот достал какую-нибудь игрушку из кармана, типа столь популярного среди бандитов «Сэтеди найт спешиал» [43] – тогда он дожмет спуск, и мозги этого урода разлетятся по всей стоянке. Во всем плохом есть что-то хорошее – по крайней мере, он узнает – есть ли у этого ублюдка мозги.