– Если парню есть на что жаловаться, пусть жалуется. Без доказательств мы не можем ничего предпринять.

– Вы говорите – жаловаться! Это значит рисковать своей жизнью. Кроме того, он не тот человек, чтобы жаловаться. Поручаетесь ли вы за его жизнь в случае жалобы? Он скорее покончит с собой, чем расскажет, какие постыдные вещи там происходят.

– Все это чистые домыслы, – заявил Макливен. – Мы не можем по одному подозрению выпороть всю камеру. Лично я ничем помочь не могу. Он сам накликал на себя беду, пусть сам и расплачивается.

– Я пойду сейчас к Берджесу, – сказал Норт. – Проходите в калитку, мистер Микин, ваша комната справа. Я скоро вернусь.

– Пожалуйста, не спешите, – вежливо ответил Микин. – Не забудьте, что вы идете просить о милосердии. Перед этим все прочие дела отступают. Значит, мой саквояж уже в комнате?

– Да, да. Позовите слугу, если вам что-нибудь понадобится. Он спит в задних комнатах. – И с этими словами Норт стал торопливо подниматься по тропинке.

– Чувствительный джентльмен, – сказал Микин доктору, когда шаги Норта затихли вдалеке.

Макливен озабоченно покачал головой.

– С ним что-то неладно, но я не пойму, что именно. У него иногда бывают странные приступы. Может быть, это рак желудка? Трудно что-нибудь сказать.

– Рак желудка? Боже мой, какой ужас! – сказал Микин. – Ах, доктор, у каждого из нас свой крест, не правда ли? Как чудесно пахнет трава! По-моему, это прекрасное место, я предвкушаю большое удовольствие от пребывания здесь. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр. Надеюсь, что вы удобно устроитесь.

– Да, и будем надеяться, что бедный мистер Норт преуспеет в своей миссии милосердия, – сказал Микин, закрывая маленькую калитку. – Да поможет ему бог спасти несчастного Керкленда. Еще раз спокойной ночи!

Когда Норт, запыхавшись, вбежал в дом, капитан Берджес закрывал окно веранды.

– Капитан Берджес, я слышал от Макливена, что вы собираетесь высечь Керкленда.

– Ну и что, сэр? – осведомился Берджес.

– Я пришел просить вас не делать этого, сэр. Юноша и без того был тяжело наказан. Сегодня этот несчастный пытался покончить с собой.

– Вот за это мы его и выпорем. Я покажу своим арестантам, как покушаться на самоубийство!

– Но он не вынесет порки, сэр. Он слишком слаб!

– Это дело Макливена.

– Капитан Берджес, – запротестовал Норт, – уверяю вас, что он не заслужил наказания. Я видел его. Его душевное состояние внушает жалость.

– Послушайте, мистер Норт. Я не вмешиваюсь в то, что вы делаете с душами арестантов, не вмешивайтесь и вы в то, что делаю я с их телами.

– Капитан Берджес, вы не имеете права издеваться над моей миссией священника!

– Тогда не лезьте в мои дела, сэр.

– Вы настаиваете на том, чтобы этого парнишку высекли?

– Я отдал свой приказ, сэр.

– В таком случае, капитан Берджес, – крикнул Норт, и бледное лицо его налилось краской, – кровь этого человека падет на вашу голову! Я служитель божий, сэр, и я запрещаю вам совершать преступление.

– Сэр, вы мне дерзите! – взорвался Берджес. – Вы уволены с государственной службы. У вас здесь нет и не было никакой власти. И клянусь вам, что если вы будете вмешиваться в вопросы дисциплины, я закую вас в кандалы, и вы будете их носить до тех пор, пока вас не вывезут с этого острова! Это, конечно, было только угрозой со стороны коменданта. Норт отлично знал, что Берджес никогда не осмелится так поступить, но оскорбление обожгло его, как удар хлыста. Он сделал шаг к коменданту, словно желая схватить его за горло, но, вовремя удержавшись, остановился со стиснутыми кулаками. Глаза его горели, он весь словно ощетинился.

Они молча смотрели друг на друга, и Берджес первый опустил глаза.

– Вы жалкий богохульник, – сказал Норт, – и я говорю вам, что вы не выпорете этого мальчишку.

Берджес, побелев от ярости, позвонил в колокольчик, и на веранде появился слуга из арестантов.

– Покажи дорогу мистеру Норту, – сказал он, – а потом ступай в бараки и скажи Троуку, чтобы он всыпал завтра Керкленду сто плетей. Я покажу вам, кто здесь хозяин, мой любезный.

– Я сообщу об этом властям, – ответил потрясенный Норт. – Это убийство.

– Пусть власти идут ко всем… и вы тоже! – заорал Берджес. – Убирайтесь вон!

И наместник бога в Порт-Артуре захлопнул дверь.

Норт возвращался домой в сильном волнении.

«Они не станут пороть этого мальчика, – думал он. – Если понадобится, я прикрою его собственным телом! Я сообщу властям. Я сам повидаюсь с сэром Джоном Франклином. Я освещу лучом света эту пещеру ужасов».

Он дошел до своего коттеджа и зажег лампу в маленькой гостиной. Все было тихо, только из соседней комнаты доносился благородный храп мистера Микина. Норт взял книгу с полки и попытался читать, но буквы сливались у него перед глазами.