Слегка встряхнув ее, Девеллин отошел, но из виду не выпускал.

– Перестань! Дьявол побери, перестань говорить этим голосом. И твое платье… сбрось его. Прекрати! Все это прекрати, слышишь?

Но в Сидони, казалось, вселился дьявол, она пошла на него.

– Что случилось, Девеллин? Разве эта испорченная Руби не слишком подходящая женщина для тебя? Разве не ты минуту назад сам хотел сорвать с нее одежду? Разве не это сводит тебя с ума?

– Заткнись, Сидони! – взревел он. – Ты не… ты не она. Теперь пришла ее очередь припереть его к стенке. Долгое мгновение она просто смотрела на него.

– Знаешь, в чем твое несчастье, Девеллин?

– У меня их много, – процедил он сквозь зубы. – Но тебя они совершенно не касаются.

Сидони поразила его, положив ладонь ему на живот и медленно ведя ее все ниже, пока не остановилась на его члене, уже затвердевшем и пульсирующем. Она успокаивающе скользнула по нему рукой сверху вниз и удовлетворенно вздохнула.

– Твое несчастье, Девеллин, в том, – прошептала она, – что ты хочешь женщин вроде Руби. Хочешь предсказуемости. Непритязательности. Безответственности ухода после того, как ты сделал свое дело. Ты не задаешь потом никаких вопросов, потому что почти боишься ответов.

– Прекрати, Сидони, – выдавил он, закрыв глаза. Но она продолжала беспощадно гладить его член.

– Да, я – Чёрный Ангел. Я – Руби Блэк, скверная женщина, по которой ты до сих пор сходишь с ума, что подтверждают мои пальцы. Но ты без всяких колебаний можешь бросить Сидони просто за то, что она менее добродетельна, чем твоя вдова, живущая по соседству.

– Замолчи, Сидони. Это совсем не то.

– Правда? Видимо, ты считаешь, что заслуживаешь только женщин вроде Руби. Или, может, слишком боишься чего-то более сложного.

Он, сжав ей запястье, наконец, оторвал ее руку от своего тела.

– Возможно, так и было раньше. Но сейчас… я не знаю. Я покинул тебя, Сидони, потому, что ты лгунья. Я узнал правду. Татуировка. Как ты могла скрыть это от меня, дьявол бы тебя побрал! Как позволила хотеть тебя, заниматься с тобой любовью и не сказать? Как?

– Я… совершила ошибку.

– Какую ошибку? Солгав? Отдавшись мне? Сидони закрыла глаза и покачала головой:

– Нет. Может, занятие с тобой любовью и было опрометчивым поступком. Но ошибкой… совсем не ощущалось. Пока ты не оставил меня.

Девеллин глубоко вздохнул.

– Боже мой, я думал, что влюбился в тебя. Но сейчас думаю, что я просто безумец. Объясни мне это, Сидони, раз уж ты так умна. Потому что это не дает мне теперь спать по ночам. Я беспокоюсь о том, как бы тебе не перерезали горло в каком-нибудь темном переулке, как бы ты не попала в руки палача, а не о том, как бы снова переспать с портовой шлюхой, которой никогда даже не существовало.

Она взглянула на него из-под черных ресниц.

– Нет, Черный Ангел существует. И она пока не убита.

Девеллин скрипнул зубами. Потом вдруг крепко поцеловал ее. Несмотря на дерзкий разговор, Сидони попыталась оттолкнуть его, но он с силой отчаяния только еще крепче прижал ее к себе. Вскоре она стала отвечать ему, шепча его имя.

В темноте убогой комнаты оно звучало призывом из далекого прошлого. Мольбой, обращенной к тому, кем он когда-то был. Девеллину хотелось плакать. Она ему нужна. Его охватило страстное желание снова почувствовать то, что он чувствовал прошлой ночью, а вместе с этим пришла глубокая боль. За нее. И не важно, кто она.

Девеллин окинул взглядом комнату. Расшатанная кровать совсем не подходила для его целей, поэтому он заставил Сидони отступить на два шага к столу и, смахнув на пол оловянное блюдо, уложил ее на крепкие дубовые доски стола. Одной рукой он поднял ей юбки, другой расстегнул свою одежду, затем подтянул Сидони к краю стола и плавным движением вошел в нее.

Она вскрикнула и приподнялась, чтобы принять его. Как будто страданий прошлой ночи вовсе и не было. Порознь они – что-то неполное. Требующее завершения. А вместе они, словно трут и огниво, рождают всепоглощающее пламя.

Во мраке комнаты Сидони опять простонала его имя и, что еще милее, судорожно выгнулась ему навстречу. Тогда он позволил бурному потоку нести его в бесконечность, пока, совершенно опустошенный, не упал на нее.

Спустя минуту Девеллин все же нашел силы поднять ее со стола и донести до кровати. Он усадил Сидони к себе на колени, поцеловал в лоб.

– Я не сделал тебе больно? – хрипло спросил он.

– Нет, – толи всхлипнула, то ли засмеялась она.

– Прости меня, Сидони. Я не хотел… ты совсем не… В общем, я не могу без тебя. Да поможет нам Бог.