Понимали это наверняка и сверху, поэтому кто-то из сильных мира сего решил, что каперангу Кошкину стоит позволить эти самые дивиденды заработать, но при этом неплохо бы и что-то с этого получить. Поэтому вместо лихого рейда линейного крейсера получилась отправка ударной эскадры — в помощь «Кронштадту» прилагались два старых крейсера «Диана» и «Паллада», а в довесок все тот же «Витязь» (тесть Айнштейна и тут подсуетился: участие в спасательной операции и дальней разведке — это очень и очень неплохо для послужного листа). Хорошо хоть, не поставили над эскадрой какого-нибудь адмирала с большими перспективами, а позволили Кошкину командовать самому, предварительно имев с ним серьезный разговор при закрытых дверях.

Эскадра получилась разношерстная. Быстроходный и маневренный «Витязь» никак не вписывался в неспешные движения трех других кораблей. Да и «Кронштадт», при всей своей немалой массе, тоже был быстроходнее старых коробок, которые придали им в довесок. С другой стороны, эти крейсера все равно в скором времени попадали под списание. В этот поход они шли, чтобы остаться в том мире, вести исследования, а заодно обеспечивать защиту базы, которую все же решили в перспективе там создавать. Да и в бою их трудно было бы назвать совсем уж бесполезными — вооружены раритеты были вполне на уровне. Вот только задерживали они всех… Сильно, в общем, задерживали, до скорости перехода им приходилось разгоняться в полтора раза дольше, чем «Кронштадту» и вдвое — «Витязю».

Но тем не менее, после утряски всех формальностей, эскадра снялась с базы дальней разведки у Плутона и начала разгон. Параллельно им двигался английский корабль локационной разведки — все правильно, никто не оставит без внимания эскадру, двигающуюся неизвестно куда и неизвестно зачем. На него не обращали внимания — космос границ не имеет. Разогнавшись, корабли ушли в бросок, чтобы вынырнуть в параллельном мире. Там их уже ждал немецкий корабль, в следующем пространстве — финский, потом опять английский, потом американский… Словом, передавали их друг другу, как эстафетную палочку.

Так и ползли спасатели от базы к базе, пополняя бункера и снова уходя в бросок. «Витязь» мог совершить четыре, а в экономичном режиме аж пять прыжков подряд, «Кронштадт» — тоже не менее четырех, а вот дамы, как шутя прозвали офицеры старые крейсера, максимум два, причем разгон тогда занял бы столько времени, что потерял бы всякий смысл. У Кошкина не раз возникала мысль оставить их, а самому идти на быстроходных кораблях — времени потребовалось бы резко меньше, а когда-нибудь старички до места все равно доберутся. Однако полученные им инструкции были просты и недвусмысленны, и он, скрипя зубами от злости, продолжал идти всей эскадрой.

Единственное, что немного разряжало ситуацию, были проблемки «Витязя», которые всю дорогу служили поводом для беззлобных шуток. Вот и когда подходили к последней базе снабжения, в эфире гремел здоровый мужской смех — на крейсере сработала противопожарная система в сортире, и старший механик, неосмотрительно именно в это время пошедший отлить, бегал по кораблю рыча, как трактор, и грозя оторвать голову тому, по чьей вине на этом чертовом корабле… И так далее, и тому подобное. Комизм ситуации заключался в том, что противопожарная система находилась как раз в ведении старшего механика, а значит, обижаться он мог только на себя самого. Такие ситуации на флоте передаются из уст в уста, обрастая при этом все новыми подробностями, а человек, с которым произошел этот конфуз, со временем превращался в легенду. Не самая приятная слава, чего уж там, но… Хоть что-то.

В приподнятом настроении подойдя к базе, крейсера провели полную бункеровку, занявшую почти двое суток. А вот после старта…

Корабль локационного дозора, все еще шпионящий за эскадрой, вдруг обнаружил, что два корабля продолжают идти прежним неторопливым темпом, а вот два других сразу начали разгон на совершенно запредельном ускорении. Он попытался их отследить, но крейсера легко оторвались от него, забили помехами локаторы и ушли в дальний космос, чтобы без помех перепрыгнуть, куда им вздумается. Конечно, по маневрам отставших можно попытаться определить точку рандеву, но… Не факт, что оно состоится. Куда ушли два мощных и быстроходных корабля, на чьих коммуникациях они теперь вывалятся, было совершенно непонятно, и командующему американским флотом со своим штабом необходимо было как можно быстрее определить наиболее уязвимые места, перетасовать корабли, прикрыть транспорта свои и союзников… Словом, началась обычная в таких случаях чехарда, чего, собственно, и добивались русские.

А тем временем крейсера капитана первого ранга Кошкина уверенно совершили переход, потом еще один и оказались, наконец, в том самом мире, в котором исчезли следы «Орла». Спасательная операция началась.

Спасательная операция началась — и тут же закончилась. Их уже ждали. Правда, как ни парадоксально это звучит, их еще не ждали.

Похоже, американцы разгадали их маневр, а может, какая-то сволочь из своих расстаралась — в этом мире находилось сразу четыре американских корабля. Два тяжелых крейсера бултыхались в системе, производя какие-то непонятные издали работы на орбите Юпитера, а два линейных крейсера, как на взгляд определил Кошкин и с чем согласился компьютер, типа «Атлант», висели за границами системы, перекрывая векторы, на которых могли появиться русские корабли. Довольно грамотно — даже если бы появилась вся русская эскадра, два линейных крейсера были вполне адекватным ответом одному линейному и трем легким крейсерам. Даже, пожалуй, за ними сохранялось некоторое преимущество в огневой мощи. Видимо, планировалось ближе к расчетному времени прорыва эскадры Кошкина подтянуть к заслону тяжелые крейсера — это гарантировало бы русским бой в невыгодных условиях и, с большой долей вероятности, полное уничтожение. Теоретически сейчас должно было произойти то же самое, но… В каждом деле бывают неучтенные факторы, а в таком хитромудром, как космический бой, — тем более. И добавим, что удача — такая же важная константа, как калибр орудий и толщина брони.