— Я смотрю, вы большой любитель баскетбола.

Бер посмотрел на Пола, в глазах его заплясали чертики. Дело не было конфиденциальным, и он решил все объяснить:

— Меня наняла газета «Трибюн». Фриман подал на них в суд, обвиняя в клевете за материал, в котором они написали о его походах налево. Изучая мусор, можно многое узнать о человеке. Рецепты на лекарства, чеки из магазинов, бумаги, расписки букмекеров, телефонные счета, палочки с ватой, на которой непонятно чья ДНК, использованные презервативы, в то время как жена принимает контрацептивы. Они надеются, что я смогу доказать их правоту, чтобы хотя бы не доводить дело до суда. И я это сделаю.

Бер пожал плечами и открыл банку. Если его и смущало то, что он копается в мусоре, детектив этого не показывал. Он спокойно пил воду, а Пол вдруг заметил, что ладонь Бера размером с кирпич.

— Так чем я могу вам помочь?

Пол повертел в руках банку, глубоко вздохнул и сказал:

— Мне нужен… нужен хороший детектив. Мой сын… Ему двенадцать лет. Точнее, ему было двенадцать с половиной. Сейчас ему почти четырнадцать. Он пропал год и два месяца назад.

В глазах у Бера потемнело, ему показалось, что и в комнате стало темно, как при солнечном затмении.

— Пропал?

— Поехал на велосипеде развозить газеты в октябре прошлого года. Домой не вернулся.

— В полицию…

— Конечно, мы туда обращались… — Пол в подтверждение своих слов показал папку с документами.

— Ну конечно. Оповещение о похищении ребенка, опрос соседей. Они прочесали приюты для сбежавших подростков, а затем отозвали весь персонал. И не поймешь, то ли это некомпетентность, то ли безразличие.

Такая прямота ошеломила Пола, и он уронил папку на колени.

— Да, все так и было.

Бер откинулся в кресле и задумался.

— Год с лишним. След уже холодный как лед.

Пол молча смотрел по сторонам. На полках — научно-популярные книги. В стеклянном шкафу — несколько ружей. На обшитой панелями стене возле стола — памятные знаки за службу в правоохранительных органах. Награды «За общественную работу», «За служебные достижения». Все давнишние.

Бер выжидательно смотрел на него, и Пол решился:

— Я хочу, чтобы вы взялись за это дело. Мне рекомендовали вас.

— Я не могу.

— Почему?

— На самом деле полицейские не такой уж некомпетентный народ. Вероятность того, что я возьму след, — один к тысяче… К тому же результат вряд ли вас обрадует.

Пол понял, что ему таким образом отказывают, и его охватило чувство полного отчаяния и полнейшей беспомощности, грозящей поглотить его целиком.

— Но… — он показал на мусор на полу гостиной, — вы ведь не очень заняты…

— Да не в этом дело! — рявкнул Бер. В его голосе неожиданно промелькнула злость. — Слушайте, а как ваша жена с этим справляется?

— Ну, я думаю… по-своему. Вообще-то плохо, очень плохо.

Бер сочувствующе покачал головой:

— Понимаю.

В комнате надолго повисла тишина, которую никто из них не решался нарушить. Первым заговорил Бер:

— Знаете, это будет очень дорого. Не только почасовая оплата, но еще и текущие расходы. А времени это займет…

Пол только пожал плечами.

— Конечно, вы готовы заплатить. Отдать все, что есть…

— Точно.

— Заложить дом, все продать.

— Да.

— Но даже так… Вы знаете, мистер Гэбриэл, для многих надежда — это самое ценное. Для вас с женой она может оказаться безвозвратно потерянной.

Пол встал:

— Неизвестность хуже всего. Хуже даже, чем… ничего.

Похоже, Бер его понял, но в глаза ему смотреть не хотел.

— Простите. Я не могу взяться за это дело. Есть много хороших сыщиков, и я уверен, что вы найдете такого. А сейчас мне нужно заниматься мусором.

Пол поставил так и не открытую банку газировки на стол и пошел к двери.

Бер опустился на колени среди мусора и увлеченно начал копаться в нем, не заметив, что Пол поставил банку на папку, которую оставил на столе.

В четверг, ближе к вечеру, в дверь позвонили, и Кэрол, открыв ее, увидела приземистую женщину лет сорока с крашеными волосами цвета воронова крыла.

— Вы миссис Гэбриэл? — спросила она через сетчатую дверь.

— Да, — ответила Кэрол, разглядывая ее волосы с пурпурным отливом.