Пол ест безвкусную холодную кашу. Это его ужин. К их телефону подключен определитель с магнитофоном — все звонки должны отслеживать двое патрульных в машине. Кэрол, оцепенев, сидит рядом с ним. В кухонную дверь кто-то скребется. Кэрол встает и впускает в дом Татера. Из пасти пса капает кровь. Она берет кухонное полотенце и вытирает ее. Ран не видно, кровь явно не его. Пес врывается в гостиную, возбужденный запахом полицейских собак, которые сновали по дому весь день. Пол подсыпает в тарелку «Лаки чармс», и из коробки с хлопьями выпадает игрушка.

— Он бы обрадовался. Я ее сохраню.

Пол ставит игрушку на стол и вдруг теряет самообладание, его плечи сотрясаются от рыданий.

Кэрол стоит в другом конце кухни. Она не подходит к нему. Наконец он успокаивается.

— Пойдем спать. — Он встает, думая о том, что хорошо бы проснуться завтра утром как ни в чем не бывало — чтобы все это исчезло как ночной кошмар.

Пол поднимается по лестнице на второй этаж. Кэрол включает свет в гостиной и на веранде.

— Пусть горит на всякий случай, — говорит она и идет за ним.

Дверь открывается, и свет падает на матрас, который мальчик снял с кровати и прислонил к стене так, что один край закрывает его. Задира небрежно бросает в комнату пропитавшийся жиром пакет с фастфудом. Удивленный столь наивной попыткой мальчика защититься, он насмешливо фыркает и захлопывает за собой дверь. В комнате опять воцаряется темнота.

Пол лежит на спине в темной спальне, не чувствуя под соболи постели. Он словно парит в пространстве, ограниченном страданием. Горе, которого он не мог себе даже представить, больно сдавливает грудь и не дает дышать. Страдание лишило его сил, он не может пошевелиться. Из ванной комнаты доносится шум воды. В ванне, которая постепенно наполняется водой, сидит Кэрол. Она вдруг вспоминает, как Джейми, когда ему было три года, придумал игру и назвал ее «Исчезновение в ванной». Перед тем как нырнуть под воду, он кричал: «Мамочка, скорее позови сантехника, я исчез. Меня засосало в трубу…» Опущенные плечи Кэрол сильно вздрагивают. А вода все течет и течет. А вместе с ней по ее щекам льются и льются горькие слезы.

Задира и Тэд сидят за грязным кухонным столом. Звучит громкая гитарная музыка, и Тэд в такт барабанит по столу.

— Так он будет готов?

Задира смотрит на дружка. Тэд недавно пристрастился к наркотикам и сейчас, похоже, под кайфом. Задира видит это по лихорадочному блеску в его глазах и грязно-серой коже лица. Наверное, он курил, когда Задира был с мальчишкой. Отвратительно. «Конечно, он будет готов, козел», — думает он.

— К утру четверга, ты понимаешь, говнюк? Глаза Тэда, кажется, вот-вот вылезут из орбит.

— Да, я знаю, заткнись. — Задира бросает в него бутылочной пробкой, но промахивается.

— Смотри, куда бросаешь… — Тэд с большим опозданием реагирует на пробку и пытается отклониться. — Ты слишком уверен в себе, придурок.

— Я профессионал, понял?

Тэду ответ не нравится, особенно его тон.

— Слушай, ты… — начинает он, но его слова прерывает щелчок складного ножа и холодок лезвия на горле.

Задира выхватил нож «Спайдерко» с десятисантиметровым лезвием из заднего кармана брюк и, щелкнув фиксатором клинка, приставил его к кадыку напарника.

— Ни слова! Ни звука! — Выражение лица Задиры говорит о том, что он готов на все.

Тэд Форд молча кивает.

Уроки в школе имени Дж. Ф. Кеннеди только что закончились, и дети бурным потоком устремляются к школьным автобусам и машинам встречающих их родителей. Кэрол Гэбриэл идет против течения. Лучше бы ей сюда не приходить. Прошло четыре дня. Полицейское наблюдение за домом и школой уже сняли. Каждый школьный рюкзак, форменный пиджак мучительно напоминают ей о сыне. Она напряженно вглядывается в лица детей. Возле нее останавливается мальчик — Алекс Догерти.

— Здравствуйте, миссис Гэбриэл, — говорит он.

Она присаживается на корточки.

— Алекс! Привет, Алекс!

Паренек чувствует, что соседка не в себе, но не знает, как ему дальше быть.

— Джейми пропал…

Кэрол поправляет куртку Алекса, гладит его по волосам. Ее руки, отдельно от разума, словно хотят убедиться в том, что хоть этот мальчик сейчас здесь и никуда не исчезнет.

— Да.

— Ты не знаешь, может, он был чем-то… расстроен? У него все было в порядке в школе?

— Да. А он что, убежал из дома? — проявляет мальчик интерес.

— Нет, мы так не думаем… — Беседовать с ним Кэрол все труднее. — Может, у него были какие-то проблемы, о которых он тебе говорил? Или он познакомился с кем-то? Может, у него была какая-нибудь тайна? Если так, ты должен обязательно сказать мне об этом, потому что это очень важно.

Алекс отрицательно качает головой и начинает ковырять тротуар носком ботинка, и тут его мать сигналит ему из машины и выходит из своего «универсала».