Шрифт:
— Что ты имеешь в виду, Сол?
— Сдавай, сынок… Это все про рыбу. Потом побеседуем.
Вошла филиппинка Уинни, горничная Сола, и сообщила, что у нас гость. Следом за ней появилась Элли.
— У тебя, милая, наверное, уши горят, — улыбнулся Сол. — Твой дружок так за тебя переживает, что все время проигрывает.
Я обнял Элли.
— Ну как все прошло?
Она пожала плечами, села за стол.
— Пока все не выяснится, я отстранена от работы.
— Но тебя ведь не уволят? — с надеждой спросил я.
— Все зависит только от одного. Выведем мы с тобой Страттона на чистую воду или нет.
Прежде всего Элли нужно было провести кое-какие изыскания. В области искусства. Что такого особенного в картине Гома, далеко не самого известного художника?
Анри Гом родился в 1836 году в Кламаре. Некоторое время прожил на Монмартре, выставлялся с 1866 по 1870 год в престижном Парижском салоне. Украденная картина называлась «Работа по дому». На ней была изображена горничная, которая смотрится в зеркало над раковиной.
Элли позвонила в галерею, где, по словам Страттона, он купил эту картину. Владелец с трудом вспомнил картину Гома, которую сам вроде бы купил у одной пожилой дамы из Прованса.
Дело не в картине. Гом — довольно заурядный художник.
Может, там есть какая-то тайна? Почему эта работа так необходима Страттону? Почему из-за нее гибнут люди?
И тут вдруг Элли осенило.
Она вспомнила слова Лиз Страттон. «Вы же искусствовед. Как вы думает, почему он называет себя Гаше?»
Ну конечно же! Ключ к разгадке — в имени. Доктор Гаше.
Элли встала из-за стола. Слухи, правда, ничем не подтвержденные, ходили давно. На столе у Элли лежала книжка с портретом доктора Гаше на обложке. Элли внимательно всмотрелась в грустные голубые глаза доктора.
И тут вдруг Элли поняла, что читала не те книжки. И изучала биографию совсем не того художника.
Я знал, что Страттон будет со мной разговаривать. Он был уверен, что его картина у меня. Я набрал номер. К телефону подошла горничная. Я назвал себя, и она пошла искать Страттона. Я твердил себе одно: скоро все закончится.
— Итак, мне позвонил сам Нед Келли! — раздался наконец в трубке голос Страттона. — Чем могу служить?
— Страттон, он у меня, — сказал я.
— Что у вас, мистер Келли?
— Вы с самого начала были правы. Гом у меня.
Несколько секунд он молчал — прикидывал, как себя вести.
— Картина Анри Гома? И что вы намерены делать?
— Я собирался передать ее в полицию, — сказал я. — Они наверняка ею заинтересуются. Или, может, договоримся? Я слышал, это была любимая картина вашей жены.
— Я разыскиваю работу Анри Гома. Откуда мне знать, та ли картина у вас?
— Та самая. Горничная смотрится в зеркало над раковиной. Горничная в фартуке. — Я понимал, что описание самой картины — это еще не доказательство. — В тот вечер, когда убили моих друзей, она висела у вас в коридоре.
— В тот вечер, когда они меня ограбили, мистер Келли, — уточнил он. — Опишите раму.
— Старинная, позолоченная, — ответил я. — Резная.
— Переверните картину. На обороте что-нибудь написано?
Я знал, что надо отвечать.
— «Моей Лиз. С любовью, Деннис». Очень трогательно, Страттон. Сплошное вранье!
— Мистер Келли, оставьте комментарии при себе. Скажите лучше, на какую сумму вы рассчитываете?
— Речь идет о пяти миллионах долларов.
— О пяти миллионах? Родная мать Гома не дала бы за нее больше тридцати тысяч.
— Пять миллионов долларов, мистер Страттон. В противном случае я сдаю ее в полицию. Насколько я помню, вы с Микки договаривались именно на эту сумму?
Страттон молчал. Вряд ли он раздумывал над ответом. Скорее всего, прикидывал, как бы половчее свернуть мне шею.
— Я не вполне понимаю, на что вы намекаете, мистер Келли, но вам повезло. Я готов заплатить награду за эту работу. Но хотел бы окончательно удостовериться в том, что у вас действительно она. На оборотной стороне холста, в правом углу картины, еще кое-что есть.
Я на мгновение прикрыл глаза. И постарался все вспомнить. Он был прав. В правом углу была еще одна надпись.