— Отсыпал себе?

— Незаметно было, Эд. Я всегда добивал тальком. Хватает на пару стаканчиков в «Хеннесси».

— В «Хеннесси»? Ты думал, что Халлиганы это не пронюхают? Даже когда они жили в Самертоне, «Хеннесси» был для них вторым домом.

— Я не знаю, о чем тогда думал. Но говорю тебе, теперь я задумался. Можно было бежать на кухню, через заднюю дверь, через ограду и мчаться через гольф-клуб на Каслхилл-роуд. Но только я так не сделал. Я ждал… Вошел Толстяк, все улыбаются, немного пьяненькие, ух, мол, Томми, добро пожаловать домой, старина, все такое. Он дал мне денег, потом открыл ящик стола и вытащил зеленую брезентовую кобуру, как в армии, и сказал, что у меня все идет хорошо, поэтому настало время повысить меня в должности. Он был пьян, как я уже говорил, и вел себя словно начальник, понимаешь? Я ничего не ответил, тогда он подмигнул, постучал пальцем по носу и сказал: «Будь на связи, Томми». И ушел.

— А пистолет лежал в кобуре?

— Пистолет и запасная обойма.

— Запасная обойма?

Я взял «глок» и взвесил на ладони. Он был заряжен. Я вытащил обойму. Двух патронов не хватало.

— Знаешь, где они?

— Никого не застрелили. По крайней мере, никого из тех, кого я знаю. Но, может, мы как раз выясним. Не в кроликов же из него стреляли.

— Но, возможно, тебя хотят подставить.

— В этом-то все и дело. Поэтому я здесь. На тот случай, если появится труп, а кто-нибудь сообщит копам.

— И какой в этом смысл? Я имею в виду, что копы схватят тебя, а ты сдашь Толстяка Халлигана, — расскажешь им все, что о нем знаешь.

— Копам наплевать на Халлиганов. Если они найдут у меня паленую пушку, мне конец.

— Может, он сказал правду. Что тебя повышают в должности… И через пару дней тебя пошлют кого-нибудь убить.

Томми покачал головой и выдавил улыбку. Он явно был напуган.

— Не знаю, что хуже, Эд. Быть арестованным по подозрению в убийстве или действительно убить кого-нибудь. То есть… я не… я не могу убить, черт возьми.

— Итак, на случай, если это подстава, ты хочешь, чтобы я оставил пистолет у себя?

— О'кей, допустим, я расскажу копам все про Толстяка, а как же моя старушка? Моя сестра? Моя девочка? Если они не смогут достать меня в тюрьме, они достанут мою семью. И тогда в конце концов я буду целиком в их власти, Эд. Нет. Копы ничего от меня не услышат. Если пистолет побудет у тебя, то у них на меня ничего не будет. И у нас — все прекрасно.

— За исключением того, что у тебя на хвосте будет висеть Толстяк Халлиган. Может, он знает, что ты у него приворовываешь, и хочет тебя наказать?

Томми вскочил на ноги. Он слишком разволновался, чтобы спокойно сидеть на одном месте.

— Почему же он просто не убил меня? Он мог бы сделать это в любое время. Черт, я не собираюсь линять в Англию или еще куда, расставаться с дочерью. Может, он ничего не знает? Или у него нет плана? Он всего лишь торговец наркотиками и живодер, он же не какой-нибудь чертов Наполеон!

Я смотрел, как Томми скачет по комнате, заметно прихрамывая на ногу, которую ему тогда сломали. Уже двадцать пять лет прошло, а Халлиганы так и не добили его.

— Ты возьмешь его, Эд? А там видно будет.

— А если он хочет, чтобы ты кого-нибудь убил?

— Может тогда мы сможем предупредить жертву, спрятать ее? А я скажу, что не смог найти этого человека.

У стены в гостиной стоял буфет с декоративными тарелками, мисками, кувшинами, подсвечниками и лампами наверху. Внизу были две тумбы с выдвижными ящиками. Я открыл дверцу одной тумбы, вытащил тарелки и поглубже запихал пистолет и две обоймы. Потом поставил тарелки обратно и закрыл дверцу.

— Что случилось с кобурой, Томми?

— Какой кобурой?

— Зеленой армейской кобурой, в которой лежал пистолет.

— А, да. Я от нее избавился. Слишком опасно ходить по улице с такой штукой.

— Так же как и размахивать пистолетом у моей головы.

— Да это я так, слегка пошутил, приятель.

Томми криво улыбнулся.

— Слушай, спасибо за все, особенно за этот день и так далее.

— Этот день уже стал вчерашним. Сейчас три часа утра. Томми жадно посмотрел на бутылку виски и мотнул головой, как будто что-то решил.

— Ты тут будешь поблизости, Эд?

— Мне придется что-то делать с домом.

— Потом вернешься в Штаты?

— Я еще не думал об этом, Томми. У меня весь день был занят — похороны, Линда Доусон и теперь ты.

— Линда Доусон? Что она хотела?

— Не могу сказать.

— Смотри, не попадись. Могут быть большие неприятности. Бедная богатенькая девочка, паук «черная вдова».

— Я в состоянии позаботиться о себе.

— Хорошо. Дружеский совет отвергнут с презрением, я не виноват. Есть еще кое-что. Дай мне взглянуть на твой гараж, дружище.