Он не договорил. Но и без окончания его фразы всё было понятно. Если уж выдавать этот обгоревший ствол за добытый в бою результат, то данную операцию надо провести очень правдоподобно.

— Как-как? — усмехнулся комбат. — Сейчас отправим шифрограмму, а по прибытию в Моздок отдадим. Глядишь, к тому времени ещё чем-нибудь обзаведёмся. В общей куче и этот рыжий ствол проскочит.

Мы поулыбались — поулыбались… Но подполковник Тарасов размышлял в очень правильном направлении. Ведь на войне — как на войне! Кто в орденах, а кто в земле… Тогда как нам хватало и золотой середины.

И таким вот образом мы пришли к одному общему мнению: что скромный труд нашего замполита должен быть учтён как самый настоящий боевой результат. Ну, не зря же старался товарищ майор Чернов!?

Потом капитан Батолин взял свой шифроблокнот и стал составлять боевую телеграмму в родную бригаду. Однако с первой же строчки у него появилось несколько вопросов.

— А что писать конкретно? — спросил ротный. — Когда мы его добыли? Где именно? Чья это группа была? На замполита же не повесишь! Он у нас, конечно ж…

Ну, про статус спасателя с чёрным плащом можно было и не упоминать. Это знали все… Да и субординацию следует соблюдать…

А наш комбат Тарасов уже размышлял над наиболее правдоподобной легендой… Но думал он недолго…

— Пиши так!.. — начал было товарищ подполковник.

Комбат замолчал на несколько секунд, но его лицо тут же стало суровым и даже трагическим. Глядяна него, мы даже замерли…

— Был жестокий бой! — произнёс Тарасов со страдальческими нотками, после чего его голос стал вполне обычным. — Ну, и так далее… В квадрате с координатами…

Этот внезапный переход мимики от простодушия к серьёзной озабоченности судьбами всего мира, когда Тарасов произнёс своё «Был жестокий бой!..»… И быстрый возврат к прежнему выражению лица… Всё это выглядело очень комично.

— Прям так и писать? — удивлённо переспросил ротный.

— Ну, да! — отвечал комбат. Пусть они там в своём штабе нервишками пострадают. А то расслабились… Мышей совсем уже не ловят.

Командир роты недолго думая взял, да и вписал нужные слова в шифроблокнот. Но затем у него возникло новое уточнение.

— А чью группу вписать?

Подполковник Тарасов оглянулся на меня и сразу же ответил Батолину:

— а вот! Его группу и впиши. Она же у нас первая идёт по счёту. Так чего нам тут мучаться? Пиши-пиши!

Мне, конечно же, польстило то, что именно моей разведгруппе доверили открыть список боевых результатов нашего отряда. Но с другой стороны, я хотел того, чтобы всё это было на самом деле. Ведь как говорится, нам чужого не надо, а своё мы завсегда успеем заработать. Или же отобрать у духов!

— Может не надо? — предложил я, вставая со стула, чтобы заглянуть в текст шифрограммы.

— Чего так? — спросил Тарасов. — Ты тут не скромничай! Вторым будет Денисов. Потом Пудановская группа. Ты пиши!

Последние слова предназначались ротному, который отозвался на них почти сразу.

— Да я уже… То есть написал.

Таким вот образом моя фамилия и номер группы были вписаны в перечень многочисленных побед нашей славной 22-ой бригады спецназа. И всё равно я придерживался своей точки зрения. Мне ведь чужой славы не нужно…

Но командир роты уже приступил к процессу шифрования. На это священнодейство у него ушло минут десять. Затем с дальней кровати был вызван наш радист-космонавт, которому и была вручена первая шифрограмма с самым что ни на есть боевым разведдонесением. Немногословный боец спутниковой связи быстро наладил свой аппарат… Для этого ему понадобилось лишь пять минут и пустой подоконник. Когда всё было готово, прозвучала долгожданная команда «Пуск!». Космонавт нажал на секретную красненькую кнопку и радиошифрограмма молнией понеслась на одну из космических орбит, где постоянно висел российский спутник связи. В его зону покрытия, которая начиналась в Японии и заканчивалась в далёкой Гренландии, в данную площадь входила и маленькая Чечня. Необитаемая орбитальная станция в автоматическом режиме приняла наше донесение и тут же передала его в подмосковный городок Малонино.

Но и среди родных берёзок Средней Полосы сверхсекретная радиоаппаратура работала в исключительно автономном режиме. И спустя доли секунды наша боевая шифрограмма поступила в приёмное устройство дежурной радиостанции узла связи 22-ой бригады спецназа. Которая временно базировалась на Моздокском аэродроме. На одном из пультов замигала красненькая лампочка и, едва завидя долгожданный сигнал, дежурный солдат-связист помчался за ответственным офицером.

Вскоре в КУНге появился старший лейтенант Иванов, которому только-только удалось вздремнуть в-полглазика… Как его в срочном порядке вызвали на боевой пост связи.