– Я так и не смог узнать, какую цену вы просите. – Незаданный вопрос повис в воздухе.

Отец Лорел откашлялся.

– У нас возникли трудности с оценкой земли. Приезжало два оценщика, но оба потеряли наши бумаги. Такая досада… Предложите свою цену – от нее и будем танцевать.

– Договорились, – Барнс встал. – Официальное предложение придет вам в течение недели.

Он пожал руки родителям и ушел.

Лорел выдохнула, только когда услышала шум отъезжающей машины, и вместе с Дэвидом спустилась в гостиную.

– Наконец-то, Сара! – взволнованно сказал ее папа. – Прошло уже полгода с тех пор, как он сделал нам предложение. Я начал думать, что напрасно все это затеял.

– Наконец вздохнем свободнее, – согласилась мама Лорел. – Впрочем, сделка еще не заключена.

– Да, но мы уже близко.

– Мы и раньше были близко. Помнишь, как та женщина восхищалась нашим домом?

– Помню, – насмешливо ответил папа. – Я позвонил ей насчет дома, а она ответила, цитирую: «Какого еще дома?»

– Ты прав… – кивнула мама. – Не так уж он ей и понравился.

– Вы всерьез собрались продать нашу землю ему? –возмутилась Лорел.

Родители удивленно посмотрели на дочь.

– Лорел, в чем дело?

– Ой, да бросьте! Вы же видели, какой он жуткий.

Ее мама вздохнула.

– Родная, нельзя отказываться от жизненно важной сделки только потому, что покупатель не очень привлекателен.

– Он мне не понравился. Страшный тип.

– Страшный? – переспросил отец. – Чем он тебя напугал?

– Сама не знаю… – Теперь, когда мистер Барнс ушел, Лорел растерялась. – Он странно выглядел.

Ее папа рассмеялся.

– Да уж. Наверное, много лет играл в футбол и получил кучу травм. Но нельзя же составлять мнение о человеке только по тому, как он выглядит. Внешность обманчива, помнишь?

– Да… – недоверчиво протянула Лорел.

В Барнсе было что-то нехорошее, взгляд какой-то странный…

Дэвид откашлялся.

– Мне пора домой. Я на минутку забегал.

– Я тебя провожу, – быстро сказала Лорел и повела его к двери.

Только убедившись, что у дома никого нет, она вышла на крыльцо.

– Тебе он тоже странным показался? – спросила она Дэвида.

– Барнс-то? – Юноша задумался и пожал плечами. – Да не очень. Выглядит и впрямь странно – из-за носа, мне кажется. Как у Оуэна Уилсона. Наверное, много лет играл в футбол, как твой папа сказал.

Лорел вздохнула.

– Видимо, я слишком щепетильна. Нервничаю из-за… – Она показала на свою спину. – Ну, ты понял.

– Да, об этом я и хотел поговорить. – Дэвид сунул руки в карманы, вытащил и скрестил на груди, затем передумал и опять убрал в карманы. – Должен сказать, я такое первый раз вижу. Не могу притворяться, что это обычное дело.

Лорел кивнула.

– Понимаю. Я урод.

– Вовсе нет! Ну, то есть… ты – это ты. Просто у тебя выросла странная штука. Я помогу, чем смогу, хорошо?

– Правда? – шепнула Лорел.

Дэвид кивнул.

– Обещаю.

От благодарности Лорел чуть не расплакалась, но вовремя взяла себя в руки.

– Спасибо…

– Завтра я иду с мамой в церковь, а потом мы обедаем в Эврике с бабушкой и дедушкой. Вечером я вернусь и сразу тебе позвоню.

– Ладно. Хорошо тебе провести время!

– Я постараюсь.

Дэвид помедлил и хотел было уйти, однако в последнюю секунду шагнул к Лорел и крепко обнял.

Удивившись, Лорел тоже его обняла, а потом еще долго смотрела ему вслед, даже когда велосипед скрылся в темноте. Утром ей было страшно идти к Дэвиду, но теперь она поняла, что не зря ему рассказала. Лорел улыбнулась и вошла в дом.

В понедельник она первый раз пошла в школу с цветком на спине. Можно было прикинуться больной, но мало ли, когда цветок исчезнет…

«А вдруг никогда?» – с содроганием подумала Лорел. Нельзя же вечно притворяться!

Она встретилась с Дэвидом у входа, и он несколько раз заверил ее, что под рубашкой ничего не видно. Лорел перевела дух и отправилась на урок.

За обедом она сидела и любовалась Дэвидом. Солнце пробилось из-за туч, и Лорел заметила, как красиво оно падает на Дэвида: мягкие отсветы играли на его песочных волосах и кончиках ресниц. Раньше Лорел не обращала внимания на его красоту, но в последнее время стала чаще к нему приглядываться, и он уже дважды ловил ее на этом. У Лорел в груди запорхали те самые бабочки, о которых так часто пишут в книжках.