— Пройдите, гражданка!

Это Люду пригласили в кабинет. Одёрнув плащ, она поднялась и, даже не посмотрев на Костю, скрылась за дверью.

— Можно курить? — спросил Костя опекуна.

— Закурите.

Жадно затягиваясь, он представил Семёна, входящего в дом. Удар рукояткой пистолета из-за угла — неожиданный, зверский. Преступнику нужны документы, он обшаривает неподвижное тело. И — спокойно выходит на улицу, пока растяпа Костя Моргунов, открыв рот, разглядывает сад. Пока Люда ищет телефонную будку. Пока милиция раскачивается, собираясь ехать…

Наконец, дверь снова открылась.

— Пройдите, гражданин!

Не почувствовав ожога, пальцами потушил папиросу. Ноги слушались неохотно. Непомерно широким плечом накидки задел за косяк.

— А вы плащ-то снимите, чтобы не мешал, — посоветовали ему.

Костя покорно стянул накидку, повесил рядом с чьим-то серым, военного образца, плащом.

Покорно прошёл к глубокому креслу возле массивного письменного стола и, только опускаясь в него, увидал, что напротив, в точно таком кресле, сидит Люда. Отделенный от них столешницей, капитан милиции барабанил пальцами по папиросной коробке.

— Скажите, где мой товарищ, Гостинцев? — спросил Костя.

— К сожалению, мы тоже не знаем, — ответил капитан. — Я попрошу вас рассказать, что произошло, когда Раменкова отправилась нам звонить. Можете?

— Пожалуйста. — И студент, стараясь сохранять предельную точность, рассказал о том немногом, чему был свидетелем.

— Вам или Гостинцеву пришла в голову мысль, что парадная может быть проходной?

— Не помню, знаете…

— Вы в дом не входили?

— Даже не заглядывал.

— Так… — Капитан снова начал барабанить пальцами. — Странно. Очень странно…

— Ничего странного нет, — прервал его Костя. — Мы же разделились. Я наблюдал во дворе…

— Странно, — жёстко сказал капитан, — что мы не обнаружили в доме Гостинцева. И Подклёнова — тоже.

— Не может быть! — не удержался от наивного выкрика студент.

Капитан чуть заметно усмехнулся, потом спросил:

— Вы уверены, что вошедший в дом номер семнадцать человек был Подклёновым?

Костя растерянно посмотрел на него, потом на Люду. Даже развел руками.

— Конечно…

В тоне его капитан не услышал уверенности. Не услышал её и сам Костя. Больше того, он вдруг перестал верить в то, что человек в мокром пыльнике был Подклёнов. Они с Семёном видели только спину. Люда тоже видела одну спину. И у человека не было полевой сумки, наконец!..

— Это Подклёнов, — твёрдо сказала Люда, точно угадав сомнения Кости.

— Видите ли, — капитан пододвинул к себе пачку, достал «беломорину», но не прикурил её, — парадная не проходная. Четыре коммунальных квартиры. Не только мужчины, похожие на Подклёнова, но и вообще мужчины, которых можно было бы заподозрить в связи с такими, как он, в доме не проживают. В момент осмотра мужчин в комнатах оказалось трое: два пенсионера и шофёр «Скорой помощи», спавший после ночного дежурства. Вот так! — Он поднял глаза на Костю, перевёл на Люду и, вычиркнув спичку, стал с нарочитым усердием раскуривать папиросу.

Костя понимал, что пауза выполняет какую-то служебную нагрузку. Он ждал, что скажут дальше. А капитан не торопился, затягивая молчание. Наконец, выдохнув дым, сказал:

— Но мы знаем, что посторонние мужчины в доме были.

Неслышно открылась дверь, некто в штатском спросил:

— Разрешите?…

— Готово? — вопросом ответил капитан.

— Точно так. — Вошедший положил на стол зелёный форменный бланк, густо исписанный от руки.

— Мужчины были. У гражданки… — капитан покосился на принесённый бланк и зажёг настольную лампу, так как дневной свет начинал меркнуть. — У гражданки Карпенко Галины Сергеевны с утра находился её знакомый. Есть основания считать, что действительно с утра. Во всяком случае, продолжительное время, не час и не два, — дольше. Он никуда не выходил. Некто Букетов; личность его выясняется. Минут за пятнадцать до прихода наших работников к нему явились два товарища. Карпенко в это время якобы переодевалась, укрывшись за открытой дверцей шкафа. Пришедших она не видела. Но слышала, как один из них отрекомендовал второго «своим корешком». Вам известно, что это означает?

— Приятель, — кивнул Костя.

— Вот именно. Когда все трое после короткого разговора в дверях уходили, Карпенко уже переоделась и выглянула из-за шкафа. Она утверждает, что по крайней мере один из незнакомцев был в черной плащ-накидке, — капитан снова заглянул в бланк и, очевидно, прочёл:- «в такой, как у офицеров-моряков». То же показали и дети соседей.

— Ерунда какая-то! — вырвалось у Кости.

— По заявлению Карпенко, те двое настаивали, чтобы её приятель пошёл с ними куда-то. Разговаривали якобы вполголоса, так что она не поняла, — куда и зачем. Может быть, — капитан опять сделал паузу и пристально посмотрел на Костю, — может быть, вы это знаете?

— Да вы что? — вскипел тот и даже привстал. — Вы понимаете, что говорите?

— А вы не волнуйтесь, Моргунов. Я хочу понять, что произошло, и надеюсь на вашу помощь. Всего-навсего.

— Ну, знаете, методы у вас! — опускаясь в кресло, гневно бросил ему Костя. — Разговариваете, словно я преступник, а не человек, ввязавшийся в эту грязную историю именно для того, чтобы вам помочь.

Капитан встал и, небрежно засунув руки в карманы, прошелся по кабинету. Остановившись перед креслом студента, сказал: