– И что тогда?

– Тогда знамя капитализма, не знаю уж, какого оно цвета, но точно не красного, в полную силу заплещется над нашей многострадальной родиной. А то вроде взвилось и тут же сникло. Опять взвилось – опять сникло. А нужно, чтоб реяло постоянно.

В Верхнеоральск приехали под вечер. Перед самым городом их застигла гроза. Кучевые облака, весь день без толку болтавшиеся в небесах, сгустились, почернели и превратились в тучи, похожие на клокастых верблюдов, которые повисли над самой землей, словно прилегли на отдых. Первая капля шлепнулась на ветровое стекло, напомнив видом делящуюся амебу, какой ее рисуют в учебниках биологии. Затем сверкнуло, послышался слабенький гром, будто груда пустых консервных жестянок рухнула на землю. И полило! Мириады капель слились в единый поток. Машина неслась по асфальту, как по реке, а сверху изливались водопады. Молнии пронзали тучи и впивались в раскисшие поля, и Ивану казалось: одна из них вот-вот ударит в машину. Та же мысль, видать, появилась и у Мишки, потому что он спросил:

– А если в нас попадет?

– Ничего не будет, – авторитетно заметил Иван. – Ведь машина заземлена.

Мишка с сомнением покачал головой, но развивать тему не стал, а только снизил скорость.

Гроза кончилась так же внезапно, как и началась. Тучи унеслись на юг. Умытые небеса вновь заблистали фарфоровой голубизной.

– И в жизни так же, – неожиданно заявил Мишка.

– Ты о чем? – не понял Иван.

– Да о дожде. Бывает, неприятностей и не ждешь вовсе, а они тут как тут. Наползут как тучи, и кажется, нет им конца. А пройдет малость времени, и рассосутся, словно их и не было.

– Глубокая мысль, – прокомментировал Иван.

– А ты не смейся, а лучше бери на вооружение. Никогда не стоит отчаиваться. Все, как известно, проходит.

Городок оказался именно таким, каким его представлял Иван по рассказам Мишки, старым, грязноватым и каким-то скособоченным. Возможно, это ощущение возникало потому, что на пути им встретилась пара-тройка древних особнячков, подпертых для устойчивости громадными деревянными сваями. И еще одна деталь удивила Ивана. На улицах Верхнеоральска было слишком многолюдно. То тут, то там встречались группки о чем-то оживленно переговаривавшихся и размахивавших руками граждан. Если бы, скажем, это явление наблюдалось в каком-нибудь крупном городе накануне ответственного футбольного матча, тогда все было бы понятно. Но здесь, в степной глуши, в час, в который население должно сидеть перед экранами телевизоров и напряженно взирать на похождения ментов на Улицах разбитых фонарей, подобная социальная активность казалась странной.

– Как думаешь: чего это они митингуют? – недоуменно спросил Иван у Мишки.

– Выпили, видать, – авторитетно ответил Гурфинкель. – Сегодня, кстати, какой день?

– Суббота, кажется…

– Тогда все ясно! Престольный праздник у них. Знаешь: такое религиозное мероприятие.

– Что-то не похоже, – в сомнении заметил Иван. – Если бы религиозное мероприятие, тогда бы они просто шатались по улицам и орали песни, а тут, ты посмотри, о чем-то спорят.

– Ничего не значит, – засмеялся Мишка. – Может, просто ведут дискуссию о Символе Веры. Или выборы в местную администрацию проходят… Сейчас разберемся. Отец Владимир наверняка в курсе.

«BMW» медленно ехал по улице, то и дело притормаживая и даже останавливаясь перед кучками людей, которые, только когда машина подъезжала к ним вплотную, неохотно расступались. Наконец впереди показались голубые купола храма. Возле церкви стояло особенно много народу.

– Я же говорю, празднуют, – удовлетворенно констатировал Мишка. – Как там у Ильфа и Петрова в «Золотом теленке»?.. «Праздники такого рода, – разъяснил водитель «Антилопы», – часто бывают у селян».

– Молодец, помнишь классику! – одобрил Иван. – И все-таки могу поспорить, здесь нечто иное.

Машина обогнула церковную ограду и остановилась перед добротным двухэтажным домом из красного кирпича.

– Приехали, – сообщил Гурфинкель. – Вот его хоромы. Пойдем навестим служителя культа.

Они поднялись на крыльцо, по обеим сторонам которого имелась ажурная кованая решетка, и Мишка нажал на кнопку звонка.

Иван услышал, как где-то в глубине дома раздалось мелодичное бряцание, но никто не открывал. С полминуты Мишка ждал, потом снова надавил кнопку. И вновь никакой реакции не последовало.

– Не вовремя приехали, – насмешливо заметил Мишка. – Трахаются, видать… Придется вам, святые угодники, прервать акт. Неудобно, конечно, но куда же нам деваться.

– Может, ушел куда? – предположил Иван.

– Куда он, к черту, мог уйти?! Гулять, что ли? Не верю! К тому же в доме он не один. Есть еще матушка, как там ее величают? Кажется, Верой. Да и прислуга имеется. – И Мишка вновь стал звонить.

Наконец за дверью послышалась возня, и она слегка приоткрылась. В проем просунулась голова, повязанная платочком, принадлежащая, по-видимому, существу женского пола.

– Кого нужно? – хмуро спросила голова.

– Отца Владимира, – ответил Мишка.

– Нету его.

– Как это нет?! – возмутился Мишка. – Мы договаривались… Нам назначено.

– Кого там нечистый принес, Фрося? – расслышал Иван женский голос, раздавшийся откуда-то из глубин дома.

– Говорят: назначено.

Дверь раскрылась чуть шире. На пороге возникла миловидная молодая дама в махровом халате. Голова ее была повязана банным полотенцем.

– Вам кого, ребята?

– Во-первых, с легким паром, – сказал Мишка. – Здравствуйте, матушка. Мы с отцом Владимиром договаривались о встрече. Именно сегодня. Приехали издалека. Тащились, можно сказать, целый день, и вдруг такой облом. Куда же он, матушка, делся? Уж не вознесся ли?