Шрифт:
Фашисты не щадили никого. Пепелищами, изуверскими расправами, могилами отмечено торжество демократии и прав человека в Греции.
Хищные кархарии [174] .
Весной 1944-го в бою у Каламаты (Южный Пелопоннес) греческие фашисты, действующие заодно с немцами, убили 18-летнего Яниса – родного брата Лефтериса.
На юге Пелопоннеса творил расправу местный фашистский заправила Павлокус. Летом 1946 года фашисты выследили отца Лефтериса – Теодороса Анастасакоса. Они увели его в горы и убили. Это он, учитель из семьи потомственных крестьян, воспитал своих детей страстными патриотами Родины.
[174] Кархария (греч.) – акула.
В 1948 году гибнет старший брат Лефтериса – 28-летний Спирос. Фашисты заперли его в тюрьме на островке возле Пирея, где и казнили.
А с рук Лефтериса не снимали кандалы. Не проходило недели, чтобы его не избивали. Только подумать: в 18 лет оказаться в тюрьме, чтобы выйти через 19 лет (он уже сидел год)! Его не судили, нет. Его привели в тюремную комнату, где офицер прочёл приговор: 20 лет заключения! Мы с женой ласково зовём его Монте-Кристо…
За полтора года до освобождения по распоряжению властей в тюрьму на целый год была брошена мать Лефтериса. Суда не было, с ней расправились за то, что она была женой и матерью патриотов.
Права человека.
Я спрашивал Лефтериса, что он испытывал при случайной встрече на улице с теми, кто его истязал, и были ли такие встречи? Он сразу весь сжался, побледнел, к лбу над переносицей стянулись морщины. Ответ поразил меня.
"Были встречи, были… – его глаза уже не видят меня, они в том прошлом. Это такие же греки… крестьяне, рабочие… Они не виноваты. Палачами их сделала власть. Это правительство сталкивает своих же людей".
Он по-марксистки твёрдо убеждён, что людей плохими или хорошими делает общественный строй, но за этим прежде всего стоит любовь к своему народу. Он гордится Грецией и своим народом. К тому же он спартанец, как его деды и прадеды и все пращуры до самых дальних, почтенных времён. Он родился в Спарте (области, которая раскинулась на землях древнего царства Спарты, но не в нынешнем областном городе Спарта) и вырос на горе, что рядом с его нынешним домом спадает к морю. Она называется Чёрный Мавр (Мавровуни). Там его отчина деревня, уже похожая на маленький городок. Вечерами и ранним утрами она горит необыкновенно пронзительными огнями. Он часто пересказывает мне редкие из мифов своей древней Родины. Я не всё понимаю, мы изъясняемся на французском, который он в основном изучил в тюрьме, а я изрядно позабыл в последние полтора десятка лет. Но мы хорошо понимаем друг друга. Поклон вам, мои преподаватели французского…
Кровь, горе, измена, расправы во имя наживы.
Другой мой греческий товарищ однажды заметил (мы говорили о 1940-х годах): "У западной демократии два лица. Когда всё более или менее благополучно, одно лицо усердно распинается о правах человека. Лишь обстановка осложнится, лицо демократии стягивается в гримасу фашизма". Иначе говоря, в кроваво-клыкастое беззаконие.
Непорочные одежды буржуазной демократии.
В 1990-е годы компартию Греции возглавила Папарига – дочь Димитриса Папаригаса (1896-1949). Ученик кузнеца, военный матрос, участник греко-турецкой войны 1922 года, Димитрис в тому же году стал членом компартии. Это личность во всех отношениях легендарная. Он арестовывался, вырывался на свободу, неизменно возвращаясь к борьбе. С 1927-го по 1931-е годы он – член Центрального Комитета и член политбюро партии. После ареста в 1930 году бежал на другой год из тюрьмы Сингру. В 1936-м снова повязан – и снова бежит, но уже в 1944 году из концлагеря Хайлари.
В 1944-1945 годы Папаригас – уже секретарь Афинского горкома партии. С 1946 года он – генеральный секретарь Исполкома Всеобщей конфедерации труда Греции, а также член ЦК партии. И уже в 1947 году опять выслежен охранкой и арестован, но через несколько месяцев снова добывает себе свободу. И вот, наконец, развязка: в 1948 году Папаригас схвачен и 20 февраля 1949 года убит в застенках афинской охранки.
О русском же коммунизме можно сказать лишь одно: он сгнил на своём корню, именно сгнил и сгнил по своей воле, на своём родном корню, его никто не уничтожал. Здесь борцы и пламенные вожаки, не щадящие себя, даже через микроскоп не просматриваются. Здесь в обилии мелкие и крупные буржуа с мещанской психологией и наклонностями матёрых интриганов.
Ныне русский коммунизм представляет собой позорное зрелище: соглашательство, предательство, обман народа, непрерывное разрушение и враждебный подрыв несравненно более сильного по смыслу и влиянию патриотического движения, за которое он слабосильно и паразитически цепляется.
Руководители самой крупной ныне партии научного коммунизма – подлинные выкормыши разрушителя Большой России бывшего члена политбюро Александра Яковлева, просиживатели кресел в Думе, соглашатели, одобряющие бюджеты удушения России, пропустившие целый рой противонародных законов. Это жалкие тряпки, о которые режим вытирает ноги. Они ни разу и нигде не отважились возглавить народное движение.
Они будут сметены. Скорее всего на смену им придут в волевом, нравственном и политическом отношении совершенно иные люди.
Родина моя – Россия!
Земля моя – Россия!
Любовь и страсть мои – Россия!
При всей враждебности Эйнштейна к вождизму он сам незаметно для себя высказывался не без одобрения за значение авторитета личности.
Так он отзывался о Марии Склодовской-Кюри:
"Моральные качества замечательного человека имеют, вероятно, большее значение для его поколения и для исторического процесса, чем чисто интеллектуальные достижения. Эти последние сами зависят от величия духа, величия, которое обычно остаётся неизвестным" [175] .
[175] Кузнецов Б. Г. Эйнштейн – М.: Академия наук, 1962. С. 284.
А это уже не что иное, как невольное подчёркивание значения личности для людей, общества, народа.
В молодости я писал: "Культ вождя – это уже замена разума у людей одним единственным разумом, почти божественно непогрешимым, иначе – ненужность разума всех других… Удар по всем вождям и культам!".
Мы только-только освобождались из-под чугунной длани вождя.
С тех пор многое пришлось испытать и понять.
Желание жить по идеалам сталкивается с представлением о свободе всего общества, сталкивается с нажимом других народов, угрожающих свободе твоей страны.