И вдруг Марс исчез с экрана.

Звезды подскочили. Казалось, Парсонс вдруг очутился в пустоте, в свободном падении... Звезды вернулись на место, и ощущение пустоты исчезло так же мгновенно, как и возникло.

Но Марс - место назначения корабля - не возвратился в поле зрения. Иллюминатор показывал только черную пустоту и далекие звезды. Корабль по-прежнему летел, но Парсонс уже не мог судить о его скорости и направлении.

Машина напротив него щелкнула и воспроизвела запись:

– Пройдено около половины пути.

Что-то не так, решил Парсонс. Корабль сбился с курса, но автопилот, похоже, нисколько этим не обеспокоен.

"Марс исчез!" - в страхе подумал он.

***

Приблизительно через полчаса машина заявила:

– Через несколько минут корабль совершит посадку. Когда начнутся толчки, не волнуйтесь, - это работа тормозных дюз.

Но Парсонс не видел в иллюминаторе тверди. Только вакуум.

"Вот что они задумали, - подумал он.
– Стеног и Другие высокие чины... Не собирались они меня ссылать ни в какую колонию. Этот челнок летит в открытый космос. Меня отправили на верную смерть".

– Корабль совершил посадку, - сказала машина. А чуть позже поправилась:

– Через несколько минут корабль совершит посадку.
– Послышались равномерные гудки. Записанный голос по-прежнему звучал уверенно, но интуиция подсказала Парсонсу, что машина тоже сбита с толку. А может, это не злой умысел, а всего лишь случайность? И винить за нее надо не Стенога, а создателей корабля?

"Машина не знает, что делать", - сказал он себе.

– Это не Марс.
– Еще не договорив эту фразу, он понял, что машина его не слышит. Она неживая, всего-навсего автопилот.

– Мы в пустоте, - сказал он.

– Полет окончен. Сразу после высадки вы попадете под юрисдикцию местной администрации.

На панелях меркли лампочки. Машина свое дело сделала. По крайней мере, считала, что сделала.

Клацнул замок на люке корабля, и Парсонс с ужасом посмотрел во мглу. Бортовой воздух вырвался в открытый космос. В тот же миг на колени Парсонсу с потолка упал сверток, а кресло выпустило его из своей железной хватки. Машина ожила.

– Авария, - сказала она.
– В пределах досягаемости находится индивидуальное устройство жизнеобеспечения. Вам рекомендуется немедленно его надеть.

Парсонс так и сделал. То и дело застревая в кресле, кое-как натянул на себя мягкий скафандр. К этому времени бортовой воздух вытек наружу почти без остатка. Складки скафандра быстро расправлялись, Парсонс дышал пресным, холодным воздухом из баллонов.

На руках и ногах сомкнулись зажимы - кресло снова взяло его в плен. Панели раскалились докрасна - видимо, аварийная система отопления пыталась компенсировать потерю тепла. Минут через пятнадцать люк закрылся, лязгнул автоматический замок. Машина щелкнула и загудела, но ничего не сказала. Возвращение пассажиров не предусмотрено, решил Парсонс. Корабль содрогнулся, Парсонс увидел в иллюминаторе вспышку - должно быть, сработали дюзы. И с ужасом сообразил, что опять летит в беспредельном космическом пространстве. Летит в никуда. Сколько еще таких рейсов ему предстоит? Неужели этот безмозглый Харон так и будет возить его туда-сюда, пока он не умрет?

За иллюминатором сияли уже другие звезды. К Парсонсу вернулась надежда. Может, корабль несет его обратно на Землю? Может, по вине какой-то неполадки в системе самонаведения его доставили в случайную точку пространства, но теперь ошибка исправлена, и он вернется туда, откуда начал путь?

На этот раз, по расчетам Парсонса, он летел час с четвертью. Затем корабль снова остановился, и снова открылся люк. И опять Парсонс увидел грозную пустоту. "Господи, какой ужас!
– подумал он.
– И дело тут даже не в физическом движении, просто я сознаю, что путешествую между точками, которые разделены миллионами и миллионами километров".

Некоторое время спустя люк закрылся.

"Опять!
– мысленно простонал Парсонс.
– Кошмар, из которого не вырваться. Ужасные полеты наяву. Может, если закрыть глаза и не смотреть в иллюминатор, и отключить сознание...

То я сойду с ума", - решил он.

А что, пожалуй, это выход. Не покидая кресла, погрузиться в спасительный омут безумия. Ничего не видеть, ничего не слышать, ни о чем не думать...

Но через несколько часов голод даст о себе знать. Во рту уже пересохло, - жажда убивает быстрее голода.

Машина спокойно произнесла знакомые ему фразы:

– Полет к марсианским поселениям займет приблизительно семьдесят пять минут. На борту работает воздухообмен и теплоснабжение, но отсутствует провизия, кроме аварийного запаса.

"Разве не для таких случаев предусмотрен аварийный запас?
– подумал Парсонс.
– Когда же наконец машина признает, что случилась авария? Когда я умру от жажды? И что она сделает? Обмоет меня водой из невидимых кранов?"

Перед ним плавал в физиологическом растворе кусок крысиного мозга. Ты, нежить, - сказал ему Парсонс.
– Ты ничего не чувствуешь. И не страдаешь. И даже не подозреваешь, что мы с тобой попали в серьезную переделку.