Шрифт:
Больше всего Игорь боялся двух вещей:
а) что его будет тошнить;
б) что он просто испугается шторма.
Но тошноты не было, хотя его комнатка, казалось, стремится развалиться на составляющие. А шторма он пока что не видел.
Тело катера сотрясалось ровной частой дрожью, но эта дрожь почему-то успокаивала — работали могучие авиационные двигатели, давая полную скорость. Игорь об этих двигателях уже кое-что знал — Сашко как-то раз пропел им вдохновенную поэму в прозе. Поэма не поэма, но почти восемьдесят километров на воде — это не шутки. На Чёрном море просто не было других плавсредств, способных дать такую же. Игорь попытался выловить из эфира какую-нибудь музыку, но перед ним ожил переговорник.
— Игорян, ты чего там? — сказал Денис своим обычным голосом, не командирским. — Иди сюда, если промокнуть не боишься.
Наверху Игорь застыл, вцепившись руками в ограждение рубки. Он хотел зажмуриться, но не получилось.
Вокруг катера клубилась чернота. Из этой черноты шли эбонитовые валы, украшенные, как боевыми султанами, гребнями светящейся пены. Непонятно было, идёт всё ещё дождь, или нет, но Игорь действительно мгновенно промок. Чья-то рука, ухватив его за шиворот, втиснула между Денисом и Сенькой, стоявшими рядом.
— Спа… сибо, — выдохнул он. Сенька улыбнулся:
— Не за что. Вот это и называется — десять баллов. Красиво, а?
— М-м-м…
По сравнению с волнами катер казался крохотным и несерьёзным, как детская лодочка в ванне, где разыгрался не в меру какой-нибудь пятилетка. Но сказать об этом Игорь, конечно, не мог, поэтому прочней вцепился в трубку ограждения. Из носовой башенки-турели торчал Лёшка. Повернув голову, Игорь увидел и Борьку — на корме, подальше неистово вибрировал флаг. Николай и Генчо пристегнулись к креслам торпедистов.
— Не тошнит? — поинтересовался Денис. Игорь помотал головой. — Ну и хорошо. А то первый раз мы почти все блевали… Что там, Сень?
Перед Сенькой на маленьком откидном столике были прижаты зажимами залитый пластмассой лист карты, какие-то инструменты… Денис легонько придерживал рукояти управления — никакого штурвала на катере не было, а Игорь сперва надеялся его увидеть.
— Двадцать три минуты сорок секунд до точки рандеву, — доложил Сенька.
— Харашо-о… — промурлыкал Денис и вдруг дурашливо захрипел:
По морям и океанам Злая нас ведёт Звезда. Бродим мы по разным странам И нигде не вьём Гнезда…— Подпевайте! — и Сенька подхватил, а Игорь только смущённо улыбнулся:
— Стала нашим капитаном Чёрная, как ночь, Вражда! Приятели, скорей разворачивай парус…— и Игорь оживился:
— А, это я знаю!
— Йо-хо-хо — веселись, как чёрт!— рванули все трое.
Одни убиты пулями, других убила старость! Йо-хо-хо — всё равно за борт! Пятнадцать человек на сундук мертвеца Йо-хо-хо — и бутылка рому! Пей! И дьявол тебя доведёт до конца! Йо-хо-хо — и бутылка рому!— Слышишь, как он поёт?! — Сенька потряс Игоря за плечо. — Я про катер, он же поёт, слушай!
И Игорь понял, что это — правда. Катер пел. Может быть, не на человеческом языке… да конечно — не на человеческом. Но тем не менее, это была песня. И в этой песне жили грохочущие волны, мощь моторов, свист ветра и голоса тех, кто ко
Гато ходил на этом же катере по этим же водам. Странно, что ещё только что Игорю казалось: это просто дрожит корпус… Да нет же, и не одни они на мостике…
Наверное, у Игоря что-то вырвалось, потому что Денис, наклонившись к нему, спросил:
— Ты тоже их видишь?
У него были серьёзные, без насмешки, глаза. Только печальные… И Игорь без колебаний кивнул, не боясь, что про него скажут — сумасшедший…
… - Цель справа по борту, дистанция сорок кабельтовых(1)! — прокричал Сенька. Денис поднёс к губам мегафон: