«Хазрет» Куанай сидел величественный и сердито-важный. Глядя со стороны, можно было подумать, что это пожаловал сам будда, до того неподвижен и значителен Куанай. Он молчит, зря слова не вымолвит, а если и скажет что, то каждое его речение воспринимается как божий дар. С олимпийским спокойствием взирает хазрет на свою паству, а члены правительства сидят скромно, тихо, как ученики перед учителем. Иногда в их угодливых взглядах на Куаная можно прочесть собачью преданность, так и кажется, что вот-вот они завиляют хвостами, как верные псы перед хозяином. Тут же сидел и глава правительства Жаханша Досмухамметов. Он в новеньком, с иголочки, изящном мундире, похожий па персидского военачальника Ризашаха. Жаханша обворожителен, хочешь — не хочешь, а так и тянет еще раз посмотреть на него. Жаханша— глава алаш-орды, Жаханша казахский хан…

Но Жаханша сидит без головного убора. И голова его не обрита по обычаю, на голове Жаханши буйная шевелюра. Полагалось бы сидеть ему в голубой тюбетейке и в меховой шапке хана, украшенной драгоценными камнями и узорами. Но нет на его голове даже тымака.

Жаханша, будто поняв вдруг свой недостаток, провел ладонью по волосам, пригладил их. Пристально проследил хазрет за движением Жаханши. Под левым глазом Куаная чуть заметно дрогнул мускул, и хазрет вдруг поднял голову, словно беркут, избавленный от кожаного колпачка. Неподвижным взглядом он впился в лицо Жаханши. Присутствующие испуганно затаили дыхание— что будет?

— Легкомысленный! — воскликнул хазрет. — Почему вы сидите здесь без головного убора? Мы вас считаем правителем, халифом. Во время каждого намаза мы молимся за вас, за ваши успехи и ваше здоровье! А вы как себя ведете? Немедленно наденьте шапку!

Все испуганно всполошились, стараясь как-нибудь сгладить и замять неприятный инцидент.

— Доходят слухи, что вы неаккуратно совершаете намаз! — продолжал рассерженный хазрет.

Бесконечно повторяя «виноваты, виноваты», присутствующие насилу успокоили хазрета. Когда наступила тишина, разговор повел хозяин дома Халель:

— Ваше святейшество, сейчас мы очень загружены работой, совсем нет свободного времени, вздохнуть некогда. Разрешите нам в обычные дни совершать намаз дома, а в мечеть на молитву ходить только по пятницам.

Куанай недовольно помолчал и в конце концов разрешил членам правительства алаш-орды совершать намаз дома по причине чрезвычайной занятости.

— Но намаз в пятницу совершать в мечети! — твердо приказал хазрет, сохраняя принципиальность.

— Так и будет, ваше святейшество, — покорно согласились члены правительства…

Подобное происходило не только на западе, но и в других местах Казахстана. Алаш-орда в своей деятельности опиралась не на народ, а на прежних волостных управителей, почетных мулл и хазретов. Их непременно приглашали на все заседания и собрания, выслушивали их напутствия и советы и принимали как руководство к действию. Таким образом алаш-орда фактически осуществляла власть тех же царских чиновников в лице волостных и прежних духовных наставников в лице мулл и их приспешников.

Продолжим теперь рассказ о деятельности нашего Акмолинского комитета.

Как я уже сказал, население уезда видело в нашем комитете полноправную новую власть, суд и милицию. Мы не сидели сложа руки, без конца к нам прибывали гонцы и просители из аулов всех волостей. Работа кипела. Но вся наша деятельность заключалась в том, что сами-то мы, ни от кого не получая инструкций, советов, указаний, действовали чаще всего вслепую. Там, где требовалась большая власть, нам не на кого было опереться, не было у нас ни обязательного постановления, ни закона. А в русском комитете вообще не велось никакой работы.

Вся административная власть в Акмолинске была сосредоточена в руках прапорщика Петрова, посланного правительством Керенского. Но что он мог сделать, на какие законы опереться в своей деятельности? А ведь обстановка была очень сложной, и не только в Акмолинске, но и во всем уезде.

Веками сковывал мощный слой льда тихое море, копившее в себе силу. И вдруг лед тронулся, стихия освободилась, разбушевалась. Какая власть ее уймет теперь, кроме народной власти? Кто и где создаст эту власть, направит бушующую стихию по верному руслу?..

Таким всеказахстанским организующим центром спешила стать оренбургская газета «Казах». Несмотря на то, что газета издавалась на окраине обширной казахской земли, у нее были все возможности стать организующим центром. Прежде всего, газета «Казах» начала издаваться, по сравнению с другими газетами, давно — с 1912 года. Она уже успела завоевать популярность, приобрести соответствующий опыт общественно-политической борьбы, имела своего читателя.

Газета начала выходить как раз в тот период, когда усилился колониальный режим царского правительства, когда коренное население стало вытесняться с плодородных земельных угодий по берегам рек, со своих давних владений, на которых жили предки. Казахи оплакивали свою участь, тяжело переживали притеснения. Теперь многие стали осознавать свое рабство. Постепенно возникла в среде казахской молодежи тяга к просвещению, к грамоте. Ученье — свет, — говорит пословица. Как раз в это время и начала издаваться газета «Казах». Постепенно оренбургская газета стала печатным центром казахских националистов. Вот почему после свержения царя газета «Казах» сразу стала знаменосцем алаш-орды.