– Что, возраст Христа теперь считается самым веселым?

– Ооо! Нет! – Одри махала на него рукой, негромко постанывая от смеха. – Нет, просто… Ужас какой-то, Джуди, а? Как у нас с Томом! О-хо-хо!

– Интересно, это – судьба?

– Конечно судьба. Я еще только начинаю свой бизнес. Почти так же, как и вы. Просто банк мне достался от папы.

– Прекрасно! – Джуди вычисляла что-то в уме. – А мне это действительно напоминает вашу историю, Одри.

– Что за история? – Виктор спокойно переводил взгляд с одной подруги на другую.

– Ей уже много лет. – Одри вздохнула. – Не стоит об этом сейчас. Джуди сама тебе расскажет, если еще раз захочет поговорить о возрасте.

– Я так и не понял, при чем тут мой возраст? Вы ведь обе моложе меня?

– Конечно!

– Разумеется!

– Я знаю, что некорректно обсуждать этот вопрос, поэтому скажу так: мне кажется, вам обоим нет тридцати.

– Конечно нет!

– Откуда им быть!

Подруги переглядывались и саркастически вздыхали.

– Одри, я все хотел спросить, а что за малый танцевал с тобой у Бриджит? По-моему, я его знаю.

– Том Рейджес.

– Точно! Я знаком с его родителями. Мы немного дружили семьями.

– Ну почему все дружат семьями! – вырвалось у Одри. – Почему я ни с кем не дружила семьями?!!

– Мне кажется, я видел тебя на фотографиях у Тома. У вас… мм… вы были однокурсниками?

– Да, у нас был роман. Ты это хотел спросить? – Она насупилась.

– Нет, извини. Просто мне твое лицо показалось знакомым. Теперь вспоминаю, что у Тома очень много твоих фотографий.

– Да? – Она искренне удивилась.

– Да. Поэтому я и подумал, что вы… Ну, в общем, извините… – Он почему-то перешел на «вы». – Только там вы как-то более настоящая рядом с ним. А сейчас… Извините, это не мое дело.

Он совсем смутился и замолчал.

– Ну, мне кажется, положение безвыходное, нам надо домой. – заявила Джуди. Удивительно, но рядом с Виктором она и вправду казалась моложе своих лет.

– Да, – Одри притворно зевнула, – завтра надо встать пораньше и попытаться поработать. – Она жалко улыбнулась. – Мне и правда пора.

Она отказалась прокатиться на машине Виктора, теперь это был не лимузин, а что-то еще, в темноте было непонятно. Одри брела домой к тетушке, размышляя о том, почему у всех было нормальное детство, а у нее – нет. И почему у всех были большие семейные праздники с родней и елками на Рождество, а у нее – нет, пока не появилась тетя Эллин. Почему у всех деньги, положение, родословные, а у нее – ничего. И что ей теперь делать, как доказать Тому и всем остальным, что она не хуже других? А может, и не надо доказывать?..

Ответ пришел сам собой в виде Бриджит, с которой они столкнулись в воскресенье на бульваре.

Та сидела на скамейке, кормила голубей и любовалась осенью. Она как всегда была великолепна! Ей очень шла осень, наверное, это было ее время года, ведь известно, что у каждой женщины оно – свое.

Бриджит искренне обрадовалась, стала расспрашивать, как дела, и, когда Одри рассказала ей о своей почти сбывшейся мечте, неожиданно спросила:

– А тебе самой этого хочется?

– Конечно! Автор этой затеи – я и больше никто, хотя участников уже собралось немало.

– Ты взвесь все «за» и «против», прежде чем кинешься в этот омут с головой.

– Вы мне поможете?

Та с нежностью посмотрела на нее и покачала головой, чуть улыбнувшись своими красивыми губами:

– Я уже наигралась в эти игры, детка. Но тебе советую попробовать. У вас с Джуди должно получиться. Твоя жизненная хватка и ее творческий потенциал вместе дадут взрывную смесь. Думаю, вы быстро обгоните многих «наших» по числу клиентов. – Она по-матерински провела рукой по волосам Одри. – Я и в самом деле так думаю.

– Спасибо.

– Я хочу тебе сказать еще одну вещь. Но это – только для тебя.

– Что случилось?

– Я хочу дать тебе совет. Или напутствие, как хочешь. Примерно в твоем возрасте я встретила Майлза и, конечно, захотела его отнять у законной жены. Я долго мучилась вопросами морали и тем, что принято называть совестью. А потом поняла: счастье нельзя отсудить по справедливости, по конституции штата. Оно либо приходит к тебе, либо ты упускаешь свой шанс навсегда. В тот момент и у нас с Майлзом, и у его жены с любовником – у каждого из четверых была своя правда и своя справедливость…