— Я так понимаю, что вы прежде всего захотите пройти к мертвому телу? — спросил Мэйкрофт.

— Я хотела бы завершить обследование до того, как коммандер Дэлглиш услышит что бы то ни было об обстоятельствах этой смерти, — сказала доктор Гленистер. — Труп переместили?

— В один из наших двух изоляторов. Надеюсь, мы не сделали ничего плохого. Мы его сняли, и нам показалось, что как-то… ну… бесчеловечно оставить его одного там, у подножия маяка, если даже укрыть его простыней. Казалось, что совершенно естественно будет положить его на носилки и принести в дом. Веревку мы оставили в башне маяка.

— Без охраны? — спросил Дэлглиш. — Я хотел спросить, маяк запирается?

— Нет. Не запирается, у нас теперь нет ключа. Был один, когда маяк отреставрировали — во всяком случае, мне говорили, что был, — но уже много лет никто не знает, где он. Всегда считалось, что нет никакой необходимости башню запирать. Детей на острове нет, случайных посетителей мы сюда не допускаем, так что нет причины держать маяк запертым. Внутри есть засов. Гость острова, который заплатил за реставрацию — он был энтузиастом, любителем маяков, — обычно сидел на площадке под фонарем, зная, что его никто не побеспокоит. Мы так и не собрались снять этот засов, но я сомневаюсь, чтобы им вообще кто-то пользовался.

Говоря все это, Мэйкрофт вел их не к черному входу в дом, а, огибая левое крыло, к парадному крыльцу с колоннами. Центральная часть Кум-Хауса, с высокими, закругленными сверху окнами на втором и третьем этажах под массивной квадратной башней, вздымалась над ними, создавая впечатление гораздо более грозное, чем когда они смотрели на это здание с воздуха. Почти против воли Дэлглиш остановился и посмотрел наверх.

Как бы приняв это за приглашение нарушить ставшее неловким молчание, Мэйкрофт сказал:

— Замечательно, не правда ли? Архитектор был учеником Леонарда Стоукса и после смерти учителя спроектировал этот дом по проекту дома, который Стоукс построил для леди Дигби в имении Минтерне-Магна, что в Дорсете. Там главный фасад находится сзади, и в дом входят оттуда, но Холкум хотел, чтобы и главные комнаты в доме, те, что с высокими закругленными окнами, и парадный вход смотрели на море. Те из наших гостей, кто разбирается в архитектуре, любят подчеркивать, что проект был принесен в жертву претенциозности и что у Кум-Хауса нет той блистательной скоординированности стилей, какой Стоуксу удалось достичь в Минтерне. Из-за того, что закругленных окон не два, а четыре — по два на каждом этаже — и из-за конструкции входа, башня представляется слишком тяжелой. Сам я не видел Минтерне, но, думаю, они правы. Однако мне это здание кажется довольно величественным. Может быть, я просто к нему привык.

Парадная дверь — темный дуб, щедро отделанный металлом, — стояла раскрытой. Они вошли в квадратный холл. Пол здесь был выложен плиткой, узор — строгий, но вовсе не простой. В дальнем конце холла широкая лестница разветвлялась вправо и влево, открывая доступ к внутреннему балкону — «галерее менестрелей», над которой шел витраж с романтизированным изображением короля Артура и рыцарей Круглого стола. Холл был негусто обставлен тяжелой мебелью резного дуба, что заставляло предположить в первом хозяине дома стремление скорее выставить напоказ баронскую пышность, чем добиться комфорта. Трудно было представить, что кто-то станет сидеть на этих тяжелых креслах или на длинной скамье с высокой, украшенной искусной резьбой спинкой.

Мэйкрофт сказал:

— У нас есть лифт. В эту дверь, пожалуйста.

Помещение, в которое они вошли, явно служило отчасти рабочей комнатой, отчасти раздевалкой и кладовой. Здесь стоял письменный стол, которым, несомненно, пользовались, по стене тянулся ряд крючков с висящими на них дождевиками, под ними — низкая полка для обуви. С самого прибытия Дэлглиш и его спутники так и не видели вокруг ни малейшего признака жизни.

— Куда же все подевались? — спросил Дэлглиш. — Где ваши гости и постоянный персонал?

— Сотрудников предупредили, что они понадобятся для опроса, — ответил Мэйкрофт. — Они ждут здесь, в Кум-Хаусе, или у себя дома. Я просил всех несколько позже собраться в библиотеке. Кроме дочери Оливера, Миранды, и его литредактора и секретаря, Денниса Тремлетта, у нас сейчас только два гостя. С этими двумя гостями связаться не удается. Естественно: нельзя же ожидать, что они будут сидеть дома в такую погоду. Они могут быть где угодно на острове, но мы, несомненно, сможем им дозвониться, когда начнет темнеть. Ни тот ни другой не заказывали себе обед в Кум-Хаусе.

— Мне может понадобиться увидеть их до этого времени, — сказал Дэлглиш. — Разве нет другого способа как-то связаться с ними?

— Только если выслать поисковую группу. Но я решил этого не делать. Я счел, что лучше, чтобы все находились вместе, здесь, в доме. На острове не принято беспокоить гостей или как-то связываться с ними, пока это не станет абсолютной необходимостью.

Дэлглишу очень хотелось сказать, что убийство порождает свои собственные необходимости, но промолчал. Двух упомянутых гостей так или иначе придется допросить, но с этим можно подождать. Сейчас было гораздо важнее собрать вместе постоянно живущих на острове сотрудников.