— Не думаю, что я готов к этому. Командир.

— Ты о чем? Не готов к тому, к чему мы стремились последние десять лет?

— Одно дело идти, а другое — прийти. Командир. Разница большая, как между дерьмом и задницей. Выйди в лагерь и спроси любого парня, хочет ли он идти в Хатовар. Уверен, каждый ответит «да». Но не думаю, что ты отыщешь многих, кому не терпится в этом Хатоваре оказаться.

Сказанное мною являлось лишь частью правды. Я понимал:

Костоправ просто не в состоянии поверить, что во всей армии не найдется ни одного солдата, помешанного на Хатоваре так, как он.

— Короче, — сказал я, — что мне делать сейчас?

— Собирай манатки и готовься в дорогу. Да, и приведи в порядок своего подопечного. Его мы тоже возьмем с собой.

Что-то они от меня… что-то скрывали. Потому и заткнулись при моем появлении. Я это нутром чуял.

— Так мне, стало быть, идти и укладываться? Старик бросил на меня насупленный взгляд. Я вышел прочь, и никто меня не задержал. Что-то за всем этим крылось.

— Зря мы сюда приперлись, — сказал я Тай Дэю. — Пустая трата времени.

Паранойя усиливалась. Я не мог отделаться от мысли, что меня как-то используют.

— Это не моя долбаная идея! — сказал я Рыжему в третий раз. — А если тебе не нравится — бери ноги в руки и сваливай следом за Гоблином и Одноглазым. Составь им компанию.

— Просто я никогда не думал, что мы наконец к этому придем.

— Он не думал! Никто не думал, кроме самого Старика! Включая меня. Но командир-то он. Он командует «вперед», и мы идем. Вот как это делается.

— А я что, отказываюсь? — проворчал Рыжий не столько мне, сколько себе, и поплелся созывать своих сержантов. Ему требовалось распределить обязанности на время его отсутствия. Я и сам занялся тем же, как только вернулся от Старика. Во многом приходилось полагаться на не слишком подготовленных таглианцев. Старик не хотел оставлять в лагере ни одного члена Старой Команды и ни одного нара. Впрочем, в живых осталось лишь трое наров: Иси, Зиндаб и Очиба.

Зашел Бадья, бывший по существу моей правой рукой. Он делал большую часть работы, и я в его дела почти не встревал.

— Я гляжу, ты прищемил Рыжему яйца.

— Этот малый вконец меня задолбал. У меня от него мозги набекрень. А тебе чего надо?

Задолбал меня не только Рыжий. Дрема становился все хуже, а тут еще Тай Дэй превратился в занозу в заднице из-за того, что я не удосужился навестить дядюшку Доя, когда мы пересекали долину.

— Слушай, Мурген, то, что ты трепыхаешься, — это нормально. Но стоит ли дергать других из-за того, что тебе хреново?

Я начал было отлаиваться, но скоренько смекнул: сколько ни гавкай, это не изменит того факта, что он прав. Со злости я подхватил камень и запустил наугад, словно рассчитывал, что вместе с ним улетучатся раздражение и тревога. Камень шлепнулся среди валунов. С полдюжины ворон взлетело в воздух, понося меня на своем природном наречии.

— Дерьмо!

— Лучше не скажешь, — согласился Бадья. — Некоторое время их не было. Мне это не нравится.

— Они прятались далеко, так что едва ли могли нас подслушать. Но пусть кто-нибудь из ребят осмотрит окрестности Я посмотрел на солнце. До темноты оставалось еще несколько часов. Стало быть, у меня было время провести кое-какую проверочку, прежде чем по склону двинется вся компания.

Бадья послал солдат осмотреть валуны, и один из них подобрал расклеванного зверька: кажется, тушку земляной белки Другой рукой парень зажимал нос.

— Может, они и не шпионили, а просто кормились? — предположил Бадья.

— Все возможно, — отозвался я. — Но не все одинаково вероятно. Тай Дэй, я знаю, что ты вдолбил себе в башку всякую дребедень насчет долга, но поверь, что тебе не следует этой самой башкой рисковать только из-за того, что так поступаю я.

Маленький, худощавый, оборванный нюень бао сидел неподалеку на корточках. Несмотря на висевший за спиной меч в ножнах, он вовсе не казался опасным. Он поднял на меня глаза и хмыкнул. Этим все было сказано — Слушай, — не унимался я. — Мне предстоит пройти Вратами Теней. Погоди, все будет хорошо. У меня есть Ключ. Копье Раз у меня Ключ, со мной ничего не случится.

Ежели Костоправ ни в чем не ошибся.

Сам я чувствовал бы себя малость получше, доведись мне хоть краешком глаза заглянуть в старые Летописи. С трудом, словно у него затекли колени, Тай Дэй распрямился, вздохнул и сделал мне жест — «пойдем».

— Смотри, — сказал я. — Тебе нет нужды туда переться.

Он снова махнул рукой.

Я прекратил уговоры. Тай Дэй на два шага опережает обычного упрямца. Любой нюень бао — не меньше чем на шаг. Моя жена…

Я ухватился за древко Знамени и принялся ногами расшвыривать камни у его основания. Штандарт проторчал там уже полгода, превратившись в деталь пейзажа, на которую никто не обращал внимания.