Возможно, мы и сами были гигантами.

Я знал, что пребываю во сне, ибо небо не затягивали облака и на нем светила полная луна. Но между мной и миром стояла некая пелена: луна являлась как бы центром плывущего по небу облачка света. Такое небо я видел в земле своего детства. Бледно-голубоватый свет выдавал беспокойные Тени, разведывавшие границы круга. Сотни Теней, то взмывающих вверх, то опускающихся, то скользящих вдоль невидимой стены. Мне показалось, что откуда-то, наверное с расстояния в тысячу миль, доносится беспрестанное хныканье Длиннотени.

Большущая Тень застыла у границы круга, неподалеку от меня. Она распласталась, словно прижавшись к невидимой поверхности. Я вспомнил, как, блуждая в мире духов, однажды коснулся Тени.

Страх, забытый с тех пор, как я поднялся на равнину, вновь начал прокрадываться в мое сердце.

Похоже, ту здоровенную Тень почему-то интересовал именно я. Отвернувшись, я попытался выбросить ее из головы.

Подняв глаза, я увидел скользившие наверху, на фоне рассеянного света, расплывчатые силуэты. Наверное, так видят рыб крабы, сидящие на морском дне.

Трудно было сказать, насколько мой сон правдив. Мне он казался весьма похожим на ставшее привычным блуждание с духом. Но в таком случае следовало принять во внимание способность Теней подниматься высоко в воздух.

Неожиданно Тени метнулись прочь, словно перепуганный рыбий косяк. Возможно, это случилось из-за того, что луна достигла зенита. А может быть, они испугались существ, двигавшихся по черной дороге с той стороны, куда мы держали путь. Ноги и бедра, их выглядели вполне человеческими, да и тела тоже — но только с правой стороны. Голову и левый бок каждого из пришельцев покрывала накидка из полированных бронзовых чешуек, походивших на рыбьи. Их было трое. Они воспринимались мною как призраки, исполненные силы.

Примеченная мною раньше большая Тень не умчалась прочь вместе с остальными, хотя и была устрашена. Я почувствовал это, на мгновение пережив то же, что и при встрече с Тенью в недрах Вершины. Я ощутил вспышку немыслимой, превосходящей всякие пределы боли и услышал протяжные песнопения жрецов.

Поднявшись с тюфяка, я подошел к Знамени и встал рядом с ним, глядя на незваных гостей. Покрывала спали с их лиц. Почему — не знаю.

«Ах вы, уроды паскудные, — подумал я, — а ну, убирайтесь на хрен с моей дороги. Нечего лезть в мой сон с такими мерзкими харями». У меня появилось ощущение, что эта троица представляет собой нечто вроде Десяти Взятых Госпожи. Наверное, некогда эти чудища были демонами или могущественными кудесниками, но потом оказались во власти неодолимой, еще более великой, грозной и мрачной силы. Уходите! Убирайтесь отсюда. Вы мертвы. Оставайтесь же мертвецами.

Я потянулся к Копью и почувствовал, как оно оживает в моей призрачной руке. Уходите.

Три омерзительные звериные маски слегка склонились к поверхности дороги. Хотелось верить, что это маски. Младенцам, родившимся с такими рожами, не следовало позволять выползать из колыбели.

Сложив руки перед собой, пришельцы начали отступать, не передвигая ногами.

Затем они исчезли, словно бы мигом превратившись в точки на горизонте.

Я обошел периметр круга. Тени начали возвращаться. Запомнившаяся мне Тень, прижимаясь к барьеру, подражала моим движениям. Я уловил исходившее оттуда ощущение сильного голода и удивился, приметив, что из круга выходят не две, а четыре дороги, в соответствии с четырьмя сторонами света. Но почему дороги, ведущие на восток и запад, не были видны в дневное время?

Рев оборотня проник в мир духов. Волы и козлы переполошились. Караульные, взвинченные до предела лицезрением пытавших прорваться в круг Теней, принялись орать на животных, а некоторые решили устроить взбучку пантере.

— Это еще что за хрень? — крикнул какой-то парень, указывая на Знамя.

В лунном сумраке трудно было разглядеть что-либо определенное. Я переместился в ту сторону. На поперечине Знамени примостилась сонная с виду белая ворона. Это тут же породило у меня множество вопросов.

Уж не я ли это, наблюдающий за нынешними событиями из времени, которому еще только предстоит наступить? Является ли эта птица творением Кины? Или Душелова? Как она попала сюда ночью, из мира за пределами Врат Теней? Я видел, как огромные Тени кружились над… Нет, глядя сейчас на луну, я не видел ничего подобного. Да и этой несвоевременно появившейся луны тоже не было. На самом деле я видел ноготь, подрезавший луну, только-только начавшую подниматься. Вопросы и вопросы.

Пантера взревела вновь, на сей раз от боли. Ребята всыпали ей, чтобы не пугала животных.

Я пролетел мимо Костоправа и Госпожи, как всегда устроивших себе постели рядом. Старик храпел. У нее сна не было ни в одном глазу. Каким-то образом она ощутила мое появление и даже попыталась проследить за мной взглядом, но прекратила попытки, когда я отлетел на несколько ярдов.

Я протиснулся между клетками. Длиннотень тоже не спал. Он всхлипывал и дрожал от страха. Ничто в этом жалком существе не напоминало безумного, но могучего и внушавшего ужас кудесника. Ревун тоже бодрствовал. Только сейчас я сообразил, что в последнее время от него нет никакого шуму. И тут, на моих глазах, он попытался издать свирепое завывание, но у него ничего не вышло. Что же Госпожа с ним сделала?