Затем я услышал собственный голос — дрожащий и неестественный:

— Она была пьяна и захотела еще виски, поэтому спустилась сюда и…

— Заприте дверь в подвал! — приказал Росситер. — Не позволяйте им входить сюда. Быстро!

Я с трудом поднялся по трем каменным ступенькам, проковылял через подвал и вскарабкался по деревянной лестнице. Кто-то в доме истерически кричал, а в холле слышались шаги. При тусклом газовом свете я увидел, что кто-то бежит ко мне, но не стал ждать. Выдернув ключ, торчащий снаружи двери, я запер ее изнутри и прислонился к стене, чтобы вытереть со лба холодный пот. Потом я поплелся назад. Росситер, все еще с горящей спичкой в руке, стоял на некотором расстоянии от кучи угля — его длинная сгорбленная тень тянулась через пол. Слышалось завывание ветра, а сквозь щели в дверце печи демонически мерцало пламя.

Я заставлял себя не думать о Клариссе — пьяной испуганной женщине, которую я видел в последний раз, сидящей перед газовым камином, а теперь лежащей с проломленным черепом и знающей ответы на все загадки. На раскинутых ногах были видны подвязки, рядом валялась разбитая бутылка виски, а черные волосы спутались под корочкой засыхающей крови. Все произошло слишком внезапно…

Мой взгляд устремился к грязному окну над полками, и спазм снова стиснул грудь.

— Росситер!.. — крикнул я, но крик перешел в хрип.

В окно заглядывало чье-то лицо. Я видел глаза и белый кончик носа, прижатый к стеклу.

— Окно над вами! — снова закричал я.

Он выпрямился и повернулся. Сверху по-прежнему доносились крики. Росситер тупо уставился на окно. Я пробежал мимо него, вскочил на верстак и начал яростно выкручивать шпингалеты. Лицо исчезло. Мне мешали жестяные банки с засохшей краской, стоящие на полках, мои пальцы онемели, поэтому прошло несколько минут, прежде чем окно со скрипом открылось. Я подтянулся на верхнюю полку, сбросив банки, и пролез наружу. Холодный воздух ворвался в подвал. Свеча ярко вспыхнула и погасла.

Оцарапав руки о гравий, я с трудом поднялся на ноги. Небо на западе еще было окрашено в блеклые бело-розовые тона, на его фоне чернели деревья, а впереди я увидел темную фигуру, бегущую к бассейну. Из погреба послышался стук и грохот — Росситер вылез следом за мной.

— Нужно преградить ему путь! — крикнул я через плечо. — Бегите налево, а я — направо.

Порыв ветра заглушил мои слова. Я пробрался сквозь кусты и помчался через лужайку. Человек впереди бежал зигзагами, резко кидаясь из стороны в сторону. Я крикнул, но он не останавливался. Потом я увидел Росситера, обогнавшего меня. Я считался хорошим бегуном, но никогда не видел, чтобы кто-то бегал так быстро, как он. Росситер настиг нашу добычу, и оба скрылись в тени каштанов, но я продолжал слышать топот. Затем раздался крик «Нет!..», его сменил глухой удар, и наступила тишина.

— Я поймал его! — Окликнул Росситер из тени. — Идите сюда.

Спотыкаясь о корни, я раздвинул сухие ветки и едва разглядел фигуру мужчины на земле. Росситер стоял над ним, упершись руками в бока. Мужчина дышал судорожно и неровно. Мы находились неподалеку от железной ограды и шоссе. Мужчина попытался встать, всхлипывая и бормоча. Ему с трудом удалось подняться на одно колено. За решеткой ограды сверкнули фары проезжающего автомобиля. На краткий миг они осветили лицо незнакомца, но времени оказалось достаточно, чтобы я узнал в нем Тома Куэйла.

В том, что это он, не могло быть сомнений, хотя в следующее мгновение лицо вновь оказалось в темноте. Я ошеломленно уставился на него. Том Куэйл, худой и бледный, со смертельным страхом в глазах и разбитой при падении губой…

Я назвал его по имени.

— Кто… кто это? — вскрикнул он. — Боже мой, боже мой!.. — повторял он как заведенный, раскачиваясь взад-вперед. — Я не могу этого вынести!..

В темноте послышался голос Росситера:

— Это парень, который сбежал из дома?

— Да, — ответил я, удивленный странными нотками сдерживаемой ярости в его голосе. — Вставай, Том! Это Джефф Марл! Ты ведь помнишь меня?

— Помогите мне встать! — простонал Том. — Господи, меня тошнит. Мне не следовало бежать. Я ведь только что вышел из больницы. Кто вы, говорите?

Я протянул руку, и он поднялся, дрожа и задыхаясь.

— Я боялся войти, — шепотом продолжал Том. — Не знал, захотят ли они меня принять… Мне холодно. У меня нет пальто…

— Да успокойтесь же вы! — прикрикнул на него Росситер. — Пошли в дом.

Вдвоем мы повели маленькую тощую фигурку через лужайку. Мы слышали, как стучат его зубы. С проклятием Росситер снял пиджак и накинул его на плечи Тома.

— Я боялся войти… — снова и снова повторял Том.

Когда мы позвонили в парадную дверь, послышались быстрые шаги. Джинни, бледная и с выпученными глазами, открыла дверь и начала говорить, но умолкла при виде фигуры между нами. Ее губы задрожали.

— Для разговоров нет времени, — сказал я. — Том вернулся. Не важно как. Где остальные?

— Я пролезу через окно назад в подвал, — буркнул Росситер. — А вы оставайтесь здесь и попытайтесь все объяснить.

Он отошел, и я закрыл дверь. Джинни тянула себя за пальцы, как будто стараясь выдернуть их.