Когда команды поменялись сторонами, Оксана почувствовала в себе горячую волну уверенности и нетерпеливо выставила руки вперед, дожидаясь подачи. Мяч взвился в небо, и она ринулась к сетке, не сводя с него глаз и пытаясь рассчитать точку его падения. Едва мазнув его кончиками пальцев, она стала заваливаться набок – как в замедленной съемке, – не успевая распрямить ноги. Бекир бросился то ли к ней, то ли к мячу, и через секунду их горячие от пота тела столкнулись и рухнули на песок.

Бекир тут же перевернулся, уперев колени в рыхлый песок, и протянул Оксане сильную жилистую руку:

– Болит? Все хорошо?

– Хорошо! Я даже не успела понять, что случилось, – рассмеялась Оксана.

– Я упал на тебя, – ответил он и распрямился, увлекая ее за собой мощным рывком. – У тебя очень приятная кожа.

Автобус замедляет ход и, мягко покачиваясь, вплывает на заправку. Водитель направляет его в проем, только что образовавшийся между другими автобусами, и мои туристы оживляются.

– Сейчас у нас двадцатиминутная оста новка, – говорю я им. – Вещи можете оста вить в автобусе, я прослежу, чтобы с ними ничего не случилось. Туалеты находятся вон за тем кафе. А в магазине продаются вода, си гареты, мороженое и прочие мелочи. Если кто-то проголодался, то может попробовать здешние гамбургеры. Рекомендую. Стоянка двадцать минут!

Я спрыгиваю на асфальт, и ко мне тут же подбегает босой мальчишка. Он молча протягивает мне две пачки сигарет и спешит к следующему автобусу. Отдав одну пачку водителю, я спрашиваю его:

– Вам принести что-нибудь из магазина?

– Спасибо, абла. Я сам возьму, – отвечает он и встает, растирая правое запястье.

– Только автобус закройте, пожалуйста.

– Конечно.

Гиды не делают остановки где придется, а заезжают, прежде всего, туда, где можно получить комиссионные за привезенную группу натурой: сигаретами, водой, обедом, сладостями, косметикой, чаем, кофе. Размер таких комиссионных специально не оговаривается, но от гидов ожидают, что они будут знать меру. Часто работники заправки сами разносят по автобусам сигареты и воду для гидов и водителей, надеясь, что этим дело и обойдется.

Присев на бордюр у двери автобуса, я окликаю мальчишку и прошу его принести чая. Он кивает и через минуту возвращается с маленьким грушевидным стаканом. Я ставлю горячий стакан рядом с ногой и закуриваю, задирая голову вверх и щурясь от сигаретного дыма, попавшего в глаз.

Заправочная станция полна туристов – сейчас здесь стоит больше десяти автобусов. В толпе преобладают немцы; они ведут себя свободно и раскованно, громко обмениваются мнениями и сравнивают отели, похлопывая друг друга по плечам.

Боковым зрением я замечаю идущего ко мне Быстрова. Подойдя, он грузно усаживается рядом, поддергивая шорты.

– Часто вы на рафтинг ездите? – спрашивает он.

– Примерно раз в десять дней, иногда чаще.

– И спускаетесь вместе с группой?

– Обычно нет. Там же инструкторы есть.

А я жду на финише. Я что-то не помню, мы с вами знакомились или нет… Кажется, я не знаю вашего имени.

– Вадим.

– Тамара, – автоматически отвечаю я.

– Ну, я-то ваше имя знаю! Вы же нас еще из аэропорта везли, – смеется он.

– Да, точно. Быстров отхлебывает воды из запотевшей бутылки, молчит несколько мгновений и продолжает разговор:

– А на рафтинге… Там гидрокостюмы или так будем спускаться, как есть? – Он наклоняет подбородок, оглядывает себя.

– Гидрокостюмы там есть, но они, честно говоря, такие замученные, что лучше уж без них. А спасательные жилеты выдаются всем без исключения. Некоторые и шлемы берут. А вы уже спускались когда-нибудь?

– Нет, мне друзья рассказывали, и вот сам решил попробовать.

– Думаю, вам понравится, – говорю я и поднимаюсь.

Туристы уже подтягиваются к автобусу.

Мы выезжаем со стоянки, и я начинаю рассказывать о том, что нас ждет на рафтинге. Я говорю о лодках, времени спуска, остановках во время спуска, технике безопасности, о том, как следует себя вести и куда надо сажать детей. Обо всем этом группе подробно расскажут инструкторы, но, зная, что на отдыхе многие становятся рассеянными, я хочу обезопасить себя и предотвратить возможные жалобы, которые начинаются со слов «мы ничего об этом не знали» или «нас никто не предупредил».

Спустя час езды по горному серпантину мы подъезжаем к базе.

– Свои фотоаппараты, сумки, обувь, смен ную одежду и прочее вы можете оставить в ав тобусе. Он будет дожидаться вас на финише.

С этими словами я передаю группу инструкторам, которые тут же начинают распределять туристов по лодкам.

Ко мне подходит Самир и просит расписаться в ведомости. Вписав в графу «Арейон» количество взрослых и детей, я расписываюсь и достаю из кармана сорок долларов за двух туристок вне списка. Вдруг меня окликает Быстров: