Шрифт:
Но и без этого универсалистские планы Оттона III, так ярко проявившиеся в ходе Гнезненского съезда, должны были вызвать ярость германских феодалов. Не мог этого не понимать и сам император, чем, по-видимому, и объясняются в большой мере его особый интерес и симпатии к польскому князю.
Как уже отмечалось выше, осуществление планов юного Оттона III означало бы временную потерю германскими феодалами руководящей роли в Империи, прекращение их грабительских походов в богатую Италию, полный провал на неопределенный срок их феодальной экспансии на Восток, где Германии противостояла бы колоссально усилившаяся, возглавившая другие славянские народы Польша.
Если такая перспектива вполне устраивала польского государя, то она совсем не улыбалась германским феодалам. Гнезненские переговоры Оттона III и Болеслава I вызвали бурю недовольства в феодальной Германии.
О позиции Титмара Мерзебургского говорилось уже выше. “Магдебургские анналы”60 и “Деяния магде-бургских архиепископов”61 прямо обвиняют императора
в том, что оформленная на Гнезненском съезде церковная независимость Польши является актом незаконным, ущемляющим права Магдебургского архиепископства.
В обоих этих источниках нашли отражение широкие претензии Магдебургского архиепископства на верховную церковную власть над польскими землями. Претензии эти под влиянием Гнезненского съезда были сформулированы в знаменитом фальсификате начала XI в , который должен был оправдать отрицательную по отношению к гнезненскому архиепископству позицию Магдебурга 62, под властью которого якобы с самого начала находилось познанское епископство 63. Показательно, что Титмар, который несомненно знал и пользовался этим фальшивым документом64, не решался все же, как отмечено выше, на основании его обвинить императора в незаконных действиях.
Среди возмущенных Оттоном III германских феодалов особенно выделялись саксонские феодалы, попытавшиеся даже составить заговор против императора 65.
Нет надобности гадать, как развивались бы в дальнейшем события в Империи, если бы не смерть в 1002 г. в Равенне императора Отгона III, изгнанного восставшим народом из Рима. Важно, что со смертью двадцатидвухлетнего императора германским феодалам удалось окончательно похоронить его фантастическую идею универсальной монархии, противником которой выступил и Римский престол66. Папе римскому, которому перенос центра Империи в Рим угрожал полной зависимостью от императорской власти, планы юноши-императора были, пожалуй, столь же ненавистны, как и саксонской знати.
Со смертьюЮттона III в Империи явно возобладали силы, враждебные Древнепольскому государству и его честолюбивому правителю, стремившиеся аннулировать результаты Гнезненского съезда.
В скором времени рухнули коронационные планы Болеслава Храброго. Зато королевской короной увенчал свою голову в 1000 г. Стефан Венгерский, а Венгрия с образованием архиепископства остригомского получила церковную самостоятельность. Очевидно, неудача римских переговоров Болеслава о королевской короне стояла в связи с той оппозицией, которую встретили планы Оттона III в Германии и, может быть, с тем сопротивлением, которое оказывал им папа Сильвестр II67.
Противопоставление ^подымающейся Польше усили-'вавшейся Венгрии было не только очень серьезным успехом немецких феодалов, но и свидетельствовало об их далеко идущих планах и приготовлениях на Востоке. Господствующее в правящих кругах германских феодалов антипольское настроение, разумеется, не могло укрыться от внимания Болеслава Храброго68 так же, “ак он не мог не понимать, что с кончиной Оттона III и 'восшествием на престол Генриха II (1002 г.) в Империи не было больше реальных сил, способных поддержать выгодную ему идею универсальной монархии в трактовке последнего из Отгонов.
Болеслав Храбрый был, однако, судя по всему, не из тех людей, которых изменившиеся обстоятельства могли заставить быстро и решительно отказаться от зад> манных планов. Последовавшие за смертью Оттона III политические акции в отношении полабо-прибалтийского славянства и особенно Чехии прямо свидетельствуют о том, что гнезненские переговоры оказали не только глубокое влияние на образ мыслей польского .князя, но и на ближайшее время определили его военную и дипломатическую деятельность. Не отказался Болеслав и от своих планов короноваться королевской короной.
Когда выяснилось, что универсалистские замыслы Оттона III потерпели полный крах, польский князь поспешил воспользоваться затруднениями Империи, где наряду с будущим Генрихом II зимой 1002 г. обнаружились сразу три, а после смерти мисьненского маркграфа Эккарда два претендента на императорскую >корону —Генрих Баварский и Герман Швабский, чтобы самостоя телшо, вопреки воле враждебных ему германских феодалов, попытаться осуществить свои обширные планы в Центральной Европе.