Шрифт:
При таком положении получает объяснение и тот факт, что агрессивная политика германских феодалов на Востоке не привела к консолидации сил польских и чешских господствующих классов, к объединению столь родственных стран, как Польша и Чехия.
Особенностью образовавшихся в Центральной и Восточной Европе раннефеодальных государств было то обстоятельство, чго в ни\ чуть ли не с самого начала,
3В Д Королюк К вопросу о раннефеодальной государствен ности , стр 7—10
338
наряду с господствовавшей тенденцией к феодальной консолидации, стали проявляться и тенденции феодальной раздробленности Период времени, когда эти тенденции возобладали в обществе, лежит уже за рамками настоящего исследования В данной связи важно подчеркнуть, однако,тот факт,что временное ослабление центральной власти и усиление тенденций феодальной раздробленности имело своим прямым следствием резкое ухудшение международного положения того или иного государства, активное и опасное вмешатетьство в его дела соседних феодальных правителей В таком положении оказалась Чехия в конце X — начале XI в , когда она была даже временно захвачена польскими феодалами и вынуждена была признать опасную для ее будущего развития ленную зависимость от императора, Киевская Русь в 10—20 е годы, когда Болеслав Храбрый совершил свой поход на Киев, а Польша в конце 30-х годов XI в , когда она стала жертвой агрессии германсклч и чешских феодалов
Другой важной чертой социального и политического развития исследуемых славянских раннефеодальных государств является активное участие в политической, з том числе и во внешнеполитической жизни, не только князя и знати, но и торгового и ремеспенного люда горо дов Политическая активность городского населения, его непосредственное участие в политической жизни страны пожалуй, лучше всего свидетельствуют против построений тех зарубежных буржуазных ученых, которые, вопреки данным письменных источников и археологии, все еще пытаются противопоставить пути исторического развития славянского и западноевропейского города, фактически отрицая в X—XI вв существование городов у ела вян4. Политическая роль города хорошо засвидетельствована для Киевской Руси, в меньшей степени для Чехии Показательна при этом политическая активность не только таких крупных городских центров, как Киев, Прага или Новгород, но и значительно более мелких городов на Руси и в Чехии Источники не отмечают фактов активного участия городов во внешнеполитическом развитии Польши Учитывая, однако, что и в Польше в это время бил уже ключом родник городской жизни, можно предполагать активное участие городского населения и в политическом развитии Древнепольского государств?. Это были ростки новых отношений и новой расстановки сил в феодальном славянском обществе.
Сам факт существования в Центральной и Восточной Европе относительно единых крупных государств, формировавших свою самостоятельную, в связи с конкретными условиями исторического развития, феодально-христианскую государственную идеологию, определял активное участие славянских стран в европейской политической жизни того времени. Сложные и многосторонние связи существовали тогда между славянскими государствами Центральной и Восточной Европы и Германской империей, Византией, Венгрией, Данией, Севером Европы и даже Италией и папским Римом. Исследуемое время было временем большого политического подъема славянских государств, а крупные исторические задачи, которые время это ставило >перед ними, неизбежно требовали выдвижения на авансцену политической жизни талантливых полководцев, искусных и решительных политиков и дипломатов, государственных деятелей большого размаха и широкого кругозора. Именно такими политическими деятелями были на Руси Владимир и Ярослав, в Чехии — Болеслав II и Бржетислав I, в Польше— Мешко I и Болеслав I, в Бодрицком княжестве — Готшалк.
X—XI века, как уже отмечалось выше,— время, когда бурно протекали процессы становления самостоятельной феодально-христианской государственной идеологии у восточных и западных славян. Процессы эти обнаруживают не только ярко выраженный параллелизм, но и известную взаимосвязь, несмотря на свою разновременность. Канонизация на Руси Бориса и Глеба и беатиза-ция Владимира была таким же выражением этих процессов, как канонизация Вацлава — в Чехии и Войтеха-Адальберта в Польше. Вместе с тем, когда Ярослав поставил в Киеве митрополитом Илариона, он вел такую же борьбу с универсалистской внешнеполитической программой Византии, как и польские князья Мешко I и Болеслав I, добивавшиеся создания независимой польской церкви, или чешские правители Болеслав II и Бржетислав I, стремившиеся основать пражское архиепископство, боровшиеся лротив универсалистской идеологии Германской империи.
Следует особо подчеркнуть роль Чехии в формировании древнепольской и отчасти древнерусской государственной идеологии. Чехом по происхождению был первый святой — патрон Польши Войтех, а его брат Гау-дентый стал первым польским архиепископом. “Житие” Вацлава было использовано на Руси при составлении “Жития” Бориса и Глеба.
В современной западногерманской историографии любят подчеркивать “заслуги” Германской империи в распространении несомненно более прогрессивного, чем язычество, христианства на Востоке Европы. Так, один из руководителей остфоршунга Эрих Кейзер писал, прозрачно намекая на политические претензии правящих боннских кругов: “Германия не кончается на Одере, Эльбе или Висле Точно так же и Европа простирается за эти реки вглубь восточного пространства. Германия является пионером этого общеевропейского процесса. Ее заслуги, наряду с тем, что сделано в области международного сотрудничества с другими европейскими народами, состоят в распространении христианства, в подъеме культуры, в обеспечении порядка; они позволяют ей претендовать на равное представительство в политическом и экономическом объединении”5.
Разумеется, христианство широко использовалось германскими феодалами в качестве идеологического обоснования их восточной агрессии. Однако факты не свидетельствуют о больших успехах германской христианской миссии к востоку от Лабы в X—XI вв. В Киевской Руси деятельность немецко-христианских миссионеров не имела существенного значения. В христианизации Польши основную роль сыграла соседняя славянская Чехия, где как раз во второй половине Х--первой половине XI в. переживала свой подъем церков-но-славянская письменность. Что касается полабо-при-балтийского славянства, то немецкая феодальная агрессия здесь не только не способствовала, а, наоборот, прямо тормозила христианизацию бодричей и лютичей. Могучее восстание полабо-прибалтийских славян в 983 г.надолго подорвало основы немецкой церковной организации на восток от Лабы.
Связь между политическим и социальным гнетом немецких феодалов и провалом христианизации полабо-прибалтийских славян была очевидной даже для такого враждебного славянам хрониста, как мерзебургский епископ Титмар, писавшего о восстании 983 г.: “Народы, которые после принятия христианства подчинялись нашим королям и императорам, платя им дань, из-за своеволия герцога Дитриха6 испытывали огромное угнетение и ка“ один человек взялись за оружие”7. Во второй половине XI в. жадность и жестокость немецких захватчиков осудит в своей хронике Адам Бременский: “Не обращали внимания несчастные на то, что большой опасностью заплатят за свои страсти, так как христианство в Славонии сначала взволновали жадностью, потом жестокостью принудили подчиненных к восстанию”8. В XII в. слова Адама полностью повторит немецкий хронист Гельмольд, говоря о “ненасытной жадности саксов”9.