Возможно, он совершит ошибку, тогда-то мы его и прищучим.

— Наверное, ты прав. Так и надо поступить. Только вот кому звонить? Этому майору? Котову? — Вероника внимательно посмотрела на Марафонца. Точнее, на его реакцию.

Тот пожал плечами.

— Я бы не стал этого делать. Неизвестно, кто приедет за нами на этот раз.

— Но кому тогда?

— Любому. Передай информацию дежурному, а он пусть сообщит всем остальным. Если Котов имеет какие-то контакты с Хорем, ему будет трудно не отреагировать надлежащим образом.

Девушка резко поднялась, отодвинув стул, да так и замерла, словно изваяние.

— Черт! — прошептала она. — Модем! Как же я сразу не сообразила?

— Модем? — непонимающе переспросил Марафонец.

— Модем? — эхом повторил Виктор.

— Они говорили по сотовому телефону с Хорем? — медленно спросила девушка. — В компании, продавшей телефон, фиксируются все переговоры. Сколько, ты говоришь, у вас было аппаратов?

— Я видел только один.

— Вот! Надо забрать у террористов этот аппарат и узнать, с каким номером по нему связывались. Тогда мы узнаем, кто такой Хорь!

Марафонец округлил глаза.

— Это получается, что мы знаем, где его искать.

Вероника хлопнула в ладоши.

— Ребята, мы поймали его. Вы понимаете?! Мы поймали этого урода! Пошли, нельзя терять ни секунды.

Они скатились на первый этаж, почти выбежали на улицу и зашагали к воротам.

— Мы молодцы, ребята, — улыбаясь, сказала Вероника. — Ух, какие мы молодцы!

Ровно через пятнадцать минут в здание почты в Икше вошли трое: девушка и двое мужчин.

Подойдя к окошку, за которым сидела телеграфистка, девушка представилась:

— Вероника Полетаева, Центральное телевидение. Мне срочно нужно позвонить в Москву.

— Всем срочно. — Тучная почтальонша взглянула на посетителей грустными коровьими глазами.

— Немедленно! — крикнула Вероника. — Слышите? Немедленно!!! — и тихо добавила: — Честно говоря, я боюсь, что мы и так уже опоздали.

— Странно, что мы до сих пор их не заметили, — мрачно сказал Котов.

— Может быть, они все-таки за городом? — предположил Беклемешев. — И выкуп собираются получать там же. Не могли же эти парни не предвидеть, что Москва будет переполнена войсками.

— Тогда почему связник здесь? — вступил в разговор полковник.

— Ну, одному-то легче спрятаться, чем этакой компании, — ответил капитан. — А остальные сидят где-нибудь в Люберцах, пивко пьют…

— И Теля террористы собирались перехватить в семь у «Савоя». — Котов не разделял настроения Беклемешева. — Или они рассчитывали получить выкуп до семи, или прячутся где-то в городе.

— Или им этот Тель вообще до фени. — Беклемешев усмехнулся. — Может, «чистильщик» — отработанный материал. Использовали и выбросили.

— Вспомнил! — воскликнул вдруг Котов. — Насчет досье! На Льва Макаровича Науменко. Вот башка дырявая!

— Что?

— Я брал это досье! Для Рощенкова! Мы просматривали старые дела, и я получал целую кипу папок. Потому-то и не припомнил сразу.

Беклемешев недоверчиво посмотрел на него.

— Постой, ты же не хочешь сказать, что…

— Я ничего не хочу сказать. Возможно, папка действительно потребовалась ему для работы. Без доказательств такие обвинения не выдвигают. Иначе они не стоят и выеденного яйца.

— Рощенков в госпитале, — покачал головой капитан. — Вряд ли Хорь вот так запросто ушел в сторону от дел. Он должен знать, что происходит. Может быть, ему пора рвать когти или, наоборот, брать чемодан и бежать за деньгами.

— А когда они собирались делить деньги? — спросил полковник. — Это же не сдача в гастрономе. Тут «завтра-послезавтра» не пойдет. Такие бабки делятся либо сразу, либо вообще не делятся. Скорее всего Хорь — с группой. Если дело выгорает, тут ему ловить больше нечего. Он вполне может рвануть вместе с остальными. Хорь наверняка контролирует отход. В случае чего захлопнул «крышку» — и все. С точки зрения логики главарь должен уйти вместе со всеми. А во время дележа ему придется раскрыться, и ребята узнают своего «крестного папу» в лицо.