– Элейн!

Внезапный оклик маленького мальчика едва не заставил ее умереть от страха. Взглянув вниз, девочка обнаружила, что Оуэйн бежит за ней. Малыш весь раскраснелся.

– Элейн, мы играем в прятки?

– Возвращайся к своей няне! – крикнула Элейн.

– Нет, Оуэйн будет играть в прятки! – чуть не плача потребовал мальчик и ловко схватил сестру за руку.

Элейн опять выглянула из-за угла. Часть гостей направлялась прямо к деревянной лестнице, ведущей в тронный зал дворца. Рядом с ними она увидела обеих нянь. Одна укачивала на своих руках маленького Ливелина, а другая металась в поисках драгоценной пропажи – Оуэйна.

– Иди к няне, Оуэйн, сейчас же! – Элейн резко вытолкнула брата из своего укрытия.

Оуэйн издал пронзительный вопль, и Элейн заметила, что Эинион остановился. Старик глянул точно в ее сторону, и Элейн вжалась обратно, в сумрак своего убежища.

– Не шуми, пожалуйста, Оуэйн! – прошептала она, стараясь затаить дыхание, однако ребенок, несмотря на ее уговоры, громко плакал. Затем в их стороны повернулись еще две головы. Подошли няни и успокоили малыша. Эинион куда-то исчез.

Элейн немного успокоилась, когда увидела, как старик поднимается по лестнице вместе со своими спутниками, а затем исчезает за темной дверью залы.

Он ждал ее за ужином, где собрались все гости.

– Подойди. – Он протянул к Элейн руку. – Я привез письмо от твоего отца.

– Нет! – Покачав отрицательно головой, она отошла назад. Сердце ее от страха готово было вырваться из груди.

– Ты не должна меня бояться, Элейн, я твой друг. – Он достал из-под плаща свернутое письмо и протянул ей. – Я привез письма и для лорда Граффида.

Девочка опасливо взяла письмо.

– У тебя больше не было никаких видений, малышка? – Он улыбнулся.

Она яростно покачала головой, чувствуя на своем лице его пронзительный взгляд.

– Если ты все же что-то видела, расскажи мне. Не пытайся понять это сама. Я понимаю их. – Его голос был ласковым, убеждающим. – Ты избранная, Элейн. Не надо противиться своему дару!

Больше он ей ничего не сказал. Старик больше не предпринимал никаких попыток остаться с ней наедине.

Деганнви. Декабрь 1229

Проходили недели, а с ними и месяцы. Элейн понемногу успокаивалась, убеждая себя, что она наконец-то в безопасности. И когда вновь случилось видение, это было для нее неожиданностью. Падал первый снег, не долетая до земли, он таял, превращаясь в грязь. С залива дул очень холодный ветер; большинство обитателей замка собрались возле зажженного посередине залы камина. В комнате нянь Ронвен и Элейн помогали шить новые платья для мальчиков, которые росли не по дням, а по часам. Уставшая Элейн положила рукоделие и встала; она ужасно замерзла после нескольких часов неподвижного сидения. Она подошла к огню; наблюдая за языками красного пламени, Элейн ощутила, как по ее замерзшему телу разливалось тепло.

Камин был чисто вымыт, поэтому для нее не составило огромного труда рассмотреть каждую черточку на его поверхности. Она слышала, как трещат и повизгивают щепки и кора, передавая огонь поленьям и веткам ясеня, лежавшим в камине. Элейн протянула руки поближе к пламени, зачарованно наблюдая за самой сердцевиной огня.

Там, спиной к ней, стоял мужчина. Она видела его широкие плечи под белой рубашкой. Запястья его были схвачены веревкой, а другая веревка, затянутая петлей, лежала у него на шее. Элейн наклонилась вперед, стараясь разглядеть его лицо, однако картинка исчезла.

Ронвен посмотрела на девочку; та выглядела растерянной.

– Элейн, – резко спросила она, – что ты там увидела?

Элейн стиснула зубы и сжала кулаки.

– Ничего. Уж больно хорошо горит. Тепло. Вот и все… – Она отвернулась от огня и подошла к остальным. Девочка ничего не хотела говорить Ронвен, так как знала: женщина все расскажет Эиниону. Больше она никогда и никому не расскажет о своих видениях.

Когда снег укрыл весь внутренний дворик замка и дороги занесло толстым слоем, Элейн стала меньше бояться внезапного возвращения Эиниона.

Однажды Элейн чуть было не открылась брату. Как-то вечером они стояли на башне, наблюдая, как над туманным берегом садится солнце. Перед ними понемногу исчезали во мгле нечеткие очертания гор и холмов Энглси.

– Тебе нравится Эинион Гвеледидд? – спросила Элейн у брата, не отрывая глаз от красивых далей.

– Он один из старейших бардов отца. Долгое временя он был у него судьей. – Граффид поднес пальцы ко рту, чтобы немного согреть их.

– Но он тебе нравится? – настаивала Элейн.

Граффид немного поразмыслил.

– Он не из тех людей, которые могут понравиться тебе, – сказал он осторожно. – Он слишком суров. Поговаривают, будто он исповедует старую веру жителей гор. Поэтому многие его боятся, они верят, что он обладает волшебной силой.

– А ты в это веришь? – Элейн крепче ухватилась за каменное ограждение.

Граффид рассмеялся.

– Я полагаю, каждый верит в волшебство, но старой веры держатся не все. Христос покончил с этим. А почему ты об этом спрашиваешь, милая? Разве он тебя чем-нибудь напугал? – И он испытующе взглянул на сестру.