Кэндис с сомнением разглядывала нос картошкой и существенно увеличенный с помощь латекса подбородок. Она попыталась их пощупать украдкой, но перехватила грозный взгляд Аманды и, убрав руки от лица, жалобно спросила:

– Обязательно было делать меня похожей на Жерара Депардье?

Сегодня для нее выдался трудный день. Мало того что она обрела несвойственные ей черты лица и слишком пухлые формы, так еще и ехать пришлось в том самом желтеньком автомобильчике с пылесосом, который уже успел стать фирменным знаком Соланж. Конечно, именно Кэндис пришла в голову гениальная идея купить эту машинку, чтобы отвлекать внимание от ее пассажиров. И идея прекрасно работала! Но одно дело – излагать это все в теории и совершенно другое – ехать в кабине желтенького пылесосомобиля и видеть усмешки проезжающих мимо автовладельцев. Некоторые просто смеялись, а кое-кто еще и пальцем показывал!

Вот так – один акт сострадания, и вся жизнь, проведенная в высших слоях общества, может отправляться коту под хвост.

Кэндис постаралась дышать ровно, и даже окно приоткрыла, чтобы глотнуть свежего воздуха. Ее опять мутило. «Не хватало еще, чтобы вывернуло прямо сейчас, – расстроено думала она. – И зачем я вообще завтракала?..»

– А вот кто-нибудь заметил, что из всех сестричек семейства де Папильон имеется только одна, у которой вполне симпатичная мордашка? И зовут ее Аманда, – ехидно поинтересовалась Брук. – Как это получилось, что с гримом мы стали дурнушками, а она – красавицей?

– Но-но, – запротестовала Аманда. – Внешность каждой из вас можно патентовать! Это же характер! Личность! Я очень старалась, прошу заметить. И вообще, при взгляде на родинку Симоны и нос Шанель сразу становится понятно: у меня настоящий талант!

– Сразу становится понятно, что ты нахалка и любишь похулиганить, – пробурчала Кэндис, скашивая глаза на свой нос.

– Но с другой стороны, – продолжала Брук, – я чувствую удивительную свободу! Наверное, это потому, что я столько лет полагалась на свою внешность и очень тщательно о ней заботилась. Знать, что ты дурнушка и с этим ничего не поделать… это позволяет открывать в жизни новые радости. Вы понимаете, о чем я?

– Лично я тебя прекрасно понимаю! – отозвалась Аманда. – Именно так я себя чувствую в облике Соланж. Она намного увереннее и свободнее меня… Однако мы с Соланж очень надеемся, что сегодня Сьюзи Симмонс не будет дома. – Они как раз свернули на нужную улицу и уже подъезжали к дому. – Меня ужасно бесит, когда она ходит за нами из комнаты в комнату. Никак не могу понять, за кого она нас принимает: то ли за потенциальных воровок, то ли за полных дур. И самое главное – почему она так негативно воспринимает Соланж и Симону? Ведь на самом деле она ничего о них не знает! Вдруг мы из обедневшей, но аристократической французской семьи? Или мы бывшие ученые… скажем, работали на правительство, создавали секретное вооружение, а потом, после того как кончилась «холодная война», Оказались без работы и вынуждены драить полы, чтобы содержать многочисленные семьи?

Брук вытаращила глаза, слушая эти невероятные подробности.

– Ты меня пугаешь, – жалобно сказала она. – Я думала, есть только Соланж, Симона и еще те милые детки – близнецы, которых ты растишь без отца.

Аманда припарковала машину на подъездной аллее и вздохнула. Дверь гаража открыта, и внутри видна машина – Сьюзи Симмонс дома.

– Вот черт, она дома. А Люси и Чес наверняка еще спят. Даже втроем мы будем работать ужасно долго, потому что они все станут путаться под ногами и мешать.

– М-да, вижу, ты сегодня не в духе, – заметила Брук, сочувственно глядя на подругу. – Что, от Хантера по-прежнему никаких вестей?

– С чего ты взяла, что мои страдания связаны именно с Хантером Джеймсом? – недовольно спросила Аманда. – У меня, знаешь ли, и без него проблем хватает – есть из-за чего переживать. Взять хоть кучу счетов или внезапный интерес Роба к моей персоне.

Аманда вздохнула. Себя не обманешь – конечно, она думает о Хантере. Но так нельзя, нужно справиться с хандрой. Уборка в доме Сьюзи Симмонс и так на редкость выматывающее душу занятие. Даже если приехать сюда в прекрасном настроении, то к тому моменту, как придет время покинуть дом, наличие депрессии гарантировано. А уж если и начинать не в духе… то, что же будет в конце?

Они выгрузились из машины и позвонили. Сьюзи распахнула дверь и уставилась на женщин. – В руке она держала телефонную трубку и продолжала разговор.

– Это мой иностранный легион, – Сказала она кому-то. – Подожди-ка, похоже, у них появился третий мушкетер.

Аманда, ожидавшая чего-то подобного, продолжала улыбаться, но она видела, как напряглись плечи подруг, и поняла, что им очень не понравился тон Сьюзи.

– Мадам, – сказала Аманда. – Это есть моя сестра. Моя вторая кузина. Ее зовут Шанель.

– Как кутюрье? – Миссис Симмонс кусала губы, чтобы не расхохотаться.

Соланж, Симона и Шанель вздернули носы и негодующе фыркнули.

– Конечно, – заявила Кэндис (по-прежнему голосом Мориса Шевалье). – А что вы хотите? Все французские женщины обладают врожденным чувством стиля. – Она пожала плечами, оглядела Сьюзи с ног до головы и добавила: – Американские женщины стараются… стараются быть стильными… но у них все равно плохо получается.

И все трое просочились в дом мимо замершей на пороге Сьюзи, которая никак не могла переварить услышанное.