— А у тебя много знакомых воров? — осведомился Ромка.

— Я еще, к твоему сведению, и читать умею.

— Да хватит вам спорить, — одернула их Эля. — А собаку я себе в Америке непременно заведу, и не для охраны вовсе, а для души. У вас в квартире вон какая громадина живет, и ничего, оказывается. А у нас дом свой, она во дворе сама гулять будет.

— Мама недовольна, что от Дика шерсти много, — вздохнула Лешка.

— Потому что он у вас все время дома сидит. — Услышав на кухне звон тарелок, Эля крикнула: — Лера, с обедом не торопись, мы сейчас уходим. Я только переоденусь — и все.

Она закрылась в своей, то есть Ромкиной, комнате, а потом вышла оттуда в необыкновенно красивом темно-сером вечернем платье с фигурным вырезом. На шее витая золотая цепочка с большим, напоминающим цветок, кулоном.

— Как вы думаете, я не очень потолстела по сравнению с прошлой весной? — оглядывая себя в зеркале, озабоченно спросила она.

— Ты выглядишь на все сто! — искренне оценила ее внешний вид Лешка.

— Спасибо. Вике тоже надо переодеться, а потом мы с ней в «Рэдиссон-Славянскую» собираемся. Опаздывать не хотелось бы.

— И когда тебя теперь ждать? — спросила Валерия Михайловна.

— Наверное, завтра вечером. — Оглядев свой гардероб, она положила в сумку бежевый брючный костюм: — Это моя одежда на завтра. В сумке что-то зазвенело.

— Ах, да. У меня ключи есть, у Вики тоже, а запасные пусть пока у вас повисят, — она повесила в коридоре на гвоздик новые ключи от квартиры в Медведкове. — Старые мы уже выбросили.

— Постойте, — остановил американок на пороге Ромка, — скажите мне номер телефона Павла Демидовича, тут у Димки кое-что спросить надо.

Записав номер и закрыв за гостьями дверь, Ромка задумчиво почесал в затылке:

— Лешк, позвони-ка ты Олесе и спроси, где живет Марат.

— А почему ты думаешь, что эта фифа с ним знакома?

— Ну, если он с Димкой дружит…

— Мало ли кто с кем дружит… По-моему, они между собой не очень-то… — Тем не менее она послушно взяла у него трубку, потому что Ромка уже выстучал номер, и, поздоровавшись с Павлом Демидовичем, попросила пригласить Олесю.

— А ее дома нет. К подруге отправилась, занятия у них какие-то, — ответил генерал. — Придет поздно вечером.

— Черт побери, — сказал Ромка. Лешка положила трубку на место.

— Чего ты переживаешь? Во вторник мы ведь к ним поедем, так?

— Так.

— Ну вот все и узнаем. Во-первых, спросим у Димки, знаком ли он с Юркой, во-вторых, на его кроссовки поглядим, чтобы полностью удостовериться, что он здесь ни при чем, ну, и где Марат живет, заодно выясним. А в четверг снова на Воробьевы горы пойдем.

— Все это я и без тебя давно запланировал, думаешь, одна ты такая умная?

— Ну а больше я тебе ничего не могу предложить.

Замок Эля с Викой сменили, так что он туда больше не проникнет.

Ромка вздохнул.

— Ладно, раз больше делать нечего, придется учиться.

Он уселся за стол, потянулся за учебником, но в руки ему попался уже порядком замусоленный и сильно распухший от частого купания в воде томик Ломброзо, потому что он постоянно таскал его с собой в ванну.

— Как ты думаешь, похож Юрка на неандертальца? Лешка покачала головой.

— А Димка?

— Уж никак не Димка, — Лешка даже обиделась за своего нового знакомого.

— Да, он не урод, — в раздумье сморщил нос Ромка. — Ничего в нем обезьяньего нет. А жаль.

— По-моему, мы с этой твоей теорией уже в прошлый раз разобрались. Если человек похож на мартышку, то это вовсе не означает, что он преступник.

— Да это я так, размышляю просто. Имею право?

— Имеешь. Только твои размышления смешны. И действия некоторые тоже, — вспомнила она про кошку.

Ромка открыл папку с надписью «Дело». В «Деле», кроме билета на одну поездку в метро, лежал испачканный мазутом лист, а на нем с большим трудом распознавался след большого башмака.

— Блин, — сказал он, захлопывая папку и качая в недоумении головой, — такое простое дело всего с одним, ну, если с натяжкой, то двумя подозреваемыми, а мы который день на месте топчемся. Не можем даже узнать, что именно они ищут.

— Как успехи? — подошел к сыну Олег Викторович.

— Уже можешь покупать модем, — самодовольно заявил Ромка, прикрывая «Дело» «Алгеброй». — Потому что по истории у меня скоро пятерка появится. Антон Матвеевич наконец понял, что я его уроки всегда учу и что нога у меня в самом деле тогда болела. Можешь у него сам спросить, если мне не веришь.