«Весь мир насилья мы разрушим!» Слом старой госмашины был громадной ошибкой! Если бы мы ещё знали, какая нужна новая машина! Сломали, взамен поставив Советы — барачного типа времянки, которые подмял партаппарат. Ленин носился с советами — но так и не донёс — выкидыш получился. Командная система получила дрянной механизм, который партия к тому же заблокировала. Самодеятельность в эпоху энергии и компьютеров!

А разве, если уж позарез нужна революция, нельзя было силой заставить работать старый аппарат? Всё равно ведь пошло насилие, только более жестокое и грубое. Получили аппарат управления, пребывавший под прессом страха. Нетерпение! А ведь сами же большевики, мы, считали нетерпение мелкобуржуазным пороком…

Раз уж мы начали говорить правду о прошлом, ради правды о настоящем и будущем, нам непременно необходим и наш советский роман о коммунизме — необходим как звено литературной традиции, которая свяжет фантастику прошлых времён с фантастикой будущей. Посмотрите на эти лотки, заполненные книгами новейшего выпуска: добрая половина фантастики. И ничего не значит, что царят ныне иностранные имена. Придёт время российских авторов, и кто напророчит сегодня, что завтра не нужен роман о лучшем будущем новой России…

Сегодня уже не надо доказывать, что современная научная фантастика — развитая ветвь отечественной литературы, отличающаяся не только широтой тематического спектра, но и многообразием форм и творческих индивидуальностей. Однако когда речь заходит о научно-фантастической литературе довоенного времени и послевоенных лет, то, как правило, в памяти всплывают лишь имена Алексея Толстого, с его «Аэлитой» и «Гиперболоидом инженера Гарина», да Александра Беляева — несколько его наиболее популярных романов и рассказов. Вот, в основном, и все, что знает об этом времени средний читатель.

Читатель, по-своему, прав: ему даже в голову не приходят многие имена, не заслуживающие забвения. В подавляющем большинстве их книги малодоступны, сохранились только в крупнейших библиотеках да в собраниях коллекционеров. Булгаковскому Воланду с «высот его демонического могущества легко было говорить: „Рукописи не горят!” Еще как горят! Забытые ныне книги отдавали свое последнее тепло в „буржуйках” блокадного Ленинграда, уходили в мир иной от ветхости, эти дешевенькие томики в мягких обложках, напечатанные на рыхлой бумаге тех лет. А было их немало…

Даже самый приблизительный подсчет, сделанный библиографом НФ, ныне покойным Б.Ляпуновым, показывает, что до начала 50-х годов различными отечественными издательствами было выпущено в свет около двух с половиной сотен книг советских фантастов. И это неудивительно. «Революция смела в нашей стране мир старый, капиталистический; новый мир, социалистический; только-только зарождался. И естественно было стремление молодых советских литераторов, с одной стороны, окончательно „разделаться” с мировым капитализмом, показать полнейшую и всестороннюю его несостоятельность, а с другой стороны, — представить как можно ощутимее радостный мир будущего». [89] (С позиций сегодняшнего дня к идее «полнейшей и всесторонней несостоятельности капитализма» можно отнестись с сарказмом или, если угодно, с грустной улыбкой — однако, как говорится, время было такое. Мимоходом можно задаться, вопросом: что это было? Искренний энтузиазм верящих в провозглашенные идеалы молодых и наивных? Циничный заказ системы, которую обслуживала литература и которая с руки кормила публикуемых авторов? Или же это был эзопов язык мудрецов, исхитряющихся в условиях цензуры и идеологического прессинга донести до читателя желаемое? Не впадая в категоричность, я бы осторожно ответила — первое имело место, и второе, и третье… — Е.В.).

Этот обоюдный — читательский и писательский — интерес к НФ не могли не учитывать в своей практике издательства. И потому, когда в 1933 году был образован Детгиз, в портфеле его, наряду с различными художественными, научно-популярными, публицистическими и прочим произведениями, неизбежно оказалась фантастика.

Более того: Детгиз (наряду с Молодой гвардией) сделал для развития этой молодой ветви советской литературы больше всех. Именно в изданиях Детгиза увидели свет произведения Г.Адамова («Победители недр» — 1937, «Тайна двух океанов» — 1939; «Изгнание владыки» — 1946); С.Беляева («Истребитель-2Z» — 1939, «Десятая планета» — 1945, «Приключения Сэмюэля Пингля» — 1945); В.Брагина («В Стране Дремучих Трав», 1948); Г.Гребнева («Арктания» — 1938); И.А.Ефремова («Тень минувшего» — 1945, «Звездные Корабли» — 1948, «Алмазная труба» — 1954); А.П.Казанцева («Пылающий остров» — 1941); И.Нечаева («Белый карлик» — 1943), Н.Плавилыцикова («Недостающее звено» — 1945); М.Розенфельда («Ущелье алмазов» — 1936; «Морская тайна» — 1937) и других авторов, только перечень которых занял бы, наверное, не одну страницу.

В довоенные годы Ленинградское отделение Детгиза не могло похвастать особыми успехами в издании отечественной НФ (большая часть ее выходила в Леноблиздате, Советском писателе, Кооперации, Радуге и так далее). Однако и в его активе были такие книги, как «Необыкновенные приключения Карика и Вали» Я.Ларри (1937) — одно из лучших произведений популяризаторской НФ, адресованных детям младшего и среднего возраста, выдержавшее о тех пор множество изданий, или «Звезда КЭЦ» А.Р.Беляева (1940). Зато в 50-е годы именно вокруг Ленинградского отделения Детгиза начала концентрироваться новая генерация ленинградских писателей-фантастов.

В 1955 году вышла научно-фантастическая повесть первого — после кончины Александра Беляева — и единственного тогда в Ленинграде фантаста Г.Мартынова «220 дней на звездолете»; два года спустя за неё последовала вторая — «Каллисто». Еще через два года в сборнике «Ночь у Мазара» дебютировал как фантаст А.Шалимов… Постепенно, «благодаря энтузиазму критика С.Полтавского и сотрудников Ленинградского отделения Дома детской книги О.Хузе и В.Макаровой, возникла поначалу небольшая группа литераторов, увлеченных научной фантастикой… Комиссия по научно-популярной литературе Ленинградской писательской организации была преобразована в Комиссию по научно-популярной и научно-фантастической литературе, а затем и в самостоятельную секцию, уже более полутора десятилетий объединяющую не только членов Союза писателей, но и многочисленный творческий актив. За эти годы постоянной печатной базой литераторов-фантастов стали коллективные сборники Лениздата и Ленинградского отделения издательства Детская литература [90] . Впрочем, многие произведения публиковались только на страницах различных периодических изданий, не попадая в антологии и не объединясь в авторские книги, — такова уж была специфика положения НФ в предшествующие перестройке десятилетия, специфика, позволившая энтузиасту фантастики Виталию Бугрову создать даже отдельную библиографию, озаглавленную им „Затерянные в периодике”. Все эти произведения, сведенные воедино, и дали основание ленинградским „фантастоведам” Евгению Брандису и Владимиру Дмитревскому ввести в литературный обиход понятие „ленинградскою волны”.