В противоположном углу пещеры была дверь. Обычная, деревянная, с круглой ручкой и щеколдой.

— Что на этот раз? Опять придется с кем-то драться или от кого-нибудь убегать?

— Последний уровень самый сложный, — сказала Кристи, — здесь проверяют, насколько хорошо ты вжился в роль матричного состояния своего разума.

— Ого. Мудрено сказано. И каким образом мы это проверим?

Кристи указала на дверь.

— Думаю, нам туда. — Сказала она.

Мы оказались возле двери одновременно. Я взялся за холодную металлическую ручку. Дверь поддалась легко, без скрипа и шума, выпуская ослепительно-яркий свет.

Я заглянул внутрь и обомлел.

Здесь была еще одна гигантская пещера. Настолько гигантская, что я не увидел ни противоположных стен, ни потолка.

Да, стержень света разрезал полумрак, устремляясь высоко вверх. Здесь он был желтым, как свет обычной комнатной лампы, только во много раз мощнее. А вокруг столпа света привычно торчали флаги.

Только на этот раз их оказалось намного больше. Сотни, а, может быть, тысячи. Пестрели трехцветные российские, французские, германские, мелькали американские, английские, бразильские. Кажется, здесь собрали все флаги всех стран всех миров. Очень много было таких, которых я никогда в жизни не видел.

Я замешкался, и Кристи легонько ткнула меня в спину. Следом шагнула сама и закрыла за спиной дверь.

Почему-то в этой пещере, в изобилии целого леса флагов, я вдруг ощутил себя маленькой незаметной песчинкой. Затеряться здесь было действительно легко. Даже говорить хотелось исключительно шепотом и на полувздохе.

— И в чем же заключается задание? — прошептал я.

— Найти нужный флаг, тот который позволит нам вернуться победителями, — сказал Кристи, — с трех попыток.

— Это же нереально. Здесь тысячи флагов.

— Вот именно. Если ты хорошо адаптировался, то сможешь определить нужный флаг. Это задание исключительно для новичков. Если бы тебя убил Мелрок, то программа сгенерировала бы для меня совершенно другой мир и другие условия.

— То есть, сейчас буду работать только я, а ты сможешь отдохнуть.

— Не обижайся. Пиво с Толи.

— И это называется — для новичков? Боги. Где здесь камеры? — проворчал я, — хочу передать привет всем, кто меня знает… как искать-то эти ваши флаги? Подсказки есть?

— Ни одной. Просто расслабься и постарайся увидеть один флаг. Тот самый. Нужный. У тебя три попытки.

Легко сказать — расслабься. Я смотрел на море разноцветных флагов, и у меня начало рябить в глазах.

Три попытки. Тысяча флагов. Каким-то образом я должен выделить тот самый, который определит меня победителем.

Расслабиться…

Три года назад у меня наметились определенные проблемы со зрением. Я как раз проходил практику, приходилось много времени проводить у микроскопа, или копаться в мелких частичках с лупой, искать малоприметные детали. В общем, глаза всегда напрягались. Осмотр у офтальмолога показал, что если я не научусь расслаблять глазные мышцы, то все может кончиться плачевно. В лучшем случае, мне придется носить очки с толстенными линзами, в худшем — очки не понадобятся совсем, ибо я стану слеп, как крот. Тот же офтальмолог (хороший мужичок, который сам носил контактные линзы и коллекционировал забытые очки своих клиентов) написал мне подробную инструкцию, как научиться расслаблять зрение. На тренировки ушло почти пять дней, но, когда я научился, так сказать, «смотреть в никуда», мои проблемы постепенно сошли на нет. Я по-прежнему возился с мелкими деталями и подолгу сидел у микроскопа, но пятнадцатиминутные упражнения здорово помогали. А когда я окончил университет, то и вовсе позабыл об этом, потому что напрягать зрение как-то не приходилось.

Итак. Я облизал губы. Как там у нас начинается расслабление? Сначала нужно смотреть как бы в никуда. То есть, не заострять внимания ни на одной точке, ни на одной детали. И не моргать. Если вы на чем-то концентрируетесь, но не моргаете, то у вас непременно появятся слезы, а если не концентрироваться, то слез нет — это важно, поскольку можно всегда контролировать весь процесс.

Итак, без слез. Я расслабил зрение, уставился в темноту, не моргая и не заостряя ни на чем внимание. Изображение раздвоилось, стало накладываться одно на другое. Отлично. Еще чуть-чуть… Мир подернулся легкой пленкой, делая контуры предметов нечеткими, мутными.

Сбоку деликатно кашлянула Кристи:

— У нас немного времени.

— Не отвлекай, — я осторожно перевел расслабленный взгляд на флаги.

Теперь прощупаем каждый флаг, нет, лучше разделим флаги на вертикальные ряды и прощупаем разом. Так быстрее, так легче.

Первые два ряда ничем особенным не выделялись. В третьем ряду, как мне показалось, от одного флага исходило слабое голубоватое свечение. Потом я выделил еще три флага, в седьмом, девятом и одиннадцатом ряду. Затем флаги закончились.

Вернемся к оставшимся четырем. Как выделить из них нужный? Я поочередно всматривался в каждый, потом тряхнул головой, возвращая обратно нормальное зрение.

— Что-нибудь нашел?

— Думаю, да.

Я прошел мимо рядов и приблизился к первому флагу, у которого разглядел свечение. Вырвал из круглого отверстия в каменном полу.

Ничего не произошло.

— Мне нужно отойти на пятьсот метров?

— Нет. Мы должны были очнуться в актовом зале сразу же, — сказала Кристи, — скорее всего, это не тот флаг.