Прилагаемое мною месторасположение устроено для шести свидетелей. При входе, видишь перед собою, мой письменный стол у окна; на противоположном конце, т. е. в глубине кабинета, на расстоянии 5,80 м стоят два кресла, одно для субъекта, другое по левую сторону — для призрака, в начале раздвоения и в периоды отдыха. Перед креслом субъекта, на малом расстоянии, стоит стул, который я занимаю, обхватив ноги субъекта своими ногами, когда не стою перед ним или по правую сторону его, когда магнетизирую с применением рук или медленными продольными пассами, чтобы поддержать раздвоение. Равным образом в глубине, налево от зрителя, смотрящего в сторону субъекта, занимая самое большое место, стоит под рукою у меня скамья для массажа, на которую я ставлю электрическую лампу, фосфоросветные экраны и различные предметы, которые могут понадобиться мне, и которые я могу найти в темноте.

Первый свидетель, предпочтительно — постоянный участник, сидящий на стуле № 1, снабжён электрическим карманным фонарём, чтобы при малейшем шуме освещать стоящий перед ним рабочий стол и свидетелей с правой его стороны, чтобы все могли быть уверены, что никто не прикасается к стулу, и что субъект, экспериментатор и свидетели на своих местах. Второй свидетель, по возможности лицо ясновидящее, способное видеть призрак, помещается в № 2; остальные занимают №№ 3, 4, 5 и 6.

В случае необходимости найдётся место для такового же числа ещё других свидетелей, которые могут быть размещены так, что не в состоянии будут достать до стола, не меняя места; но, занимаясь этими исследованиями исключительно для себя, я не имею цели развлекать любопытных или даже будить интерес в учёных. Поэтому я допускаю лишь некоторых серьёзных наблюдателей, чтобы помогать мне и оградить меня от возможности иллюзий и неверного oбъяснeния явлений. Наконец, маленький столик, на котором или около которого проявляется энергия призрака, находится на расстоянии 2–3 сантиметров от основания книжных полок, в обозначенном на плане месте. На этом столе всегда лежат различные вещи, и часто стоят весы с уравновешенными досками, и нарушение их равновесия замыкает электрический ток, который приводит в действие звонок. Темноту в комнате даёт занавеска, из чёрного молескина, повешенная на железном пруте у окна. Темнота такая полная, что можно приготовлять чувствительные пластинки на моём письменном столе, не покрывая их даже днём.

В этой комнате, вне указанных пределов, помещаются наибольшая часть моей библиотеки и некоторые коллекции. За исключением: 1) двери, 2) низа библиотечного шкафа, 3,20 м длинны и 90 вышины, простирающегося от двери до тупого угла за конец стола; 3) зеркала на камине, 97 см вышины; 4) стенного шкафа, 2,80 м, между камином и углом окна; 5) окна, доходящего до потолка, 4,10 м вышины; 6) другого стенного шкафа, позади моего стола, между окном и дверью, — все стены от пола до потолка, покрыты книжными полками, где помещается от 8 до 9 тысяч томов различного формата.

Когда призрак расположен действовать, он покидает кресло по левую сторону субъекта и направляется к концу стола, становясь почти в полукруге, означенном на плане словом призрак, как бы ища опоры в книжных полках. Так всегда бывает с Леонтиной и с г-жёй Ламбер.

I. — Различные шумы. Двигание и перемещение предметов, без прикосновения к ним.

Я буду описывать эти явления, в порядке наблюдения моего, с каждым из субъектов. Первые мало значительны, но я считаю нужным описать их, чтобы показать, что в начале опытов призрак действует, как неопытный ребёнок, и что он постепенно привыкает действовать вне своего тела, которое, повторяю опять, есть только орудие работы, предоставленное ему природой.

Да будет известно читателю, что следующие опыты происходили в темноте, кроме случаев с противопоказанием.

I. — Стуки. — 21 января 1908 г. Свидетели: г. и девица Гюзельштейн, гг. Дюбуа и Франсуа.

Я произвожу раздвоение г-жи Франсуа и предлагаю призраку пошевелить листом бумаги, висящим над столом. Не дождавшись ничего, говорю призраку, что буду доволен, если он ударит два раза по столу. Через несколько времени, которое я определяю в 30–40 ceкунд, мы всё хорошо слышим два лёгких удара по столу. Удары эти имели такой звук, как если бы мы легонько постучали суставом согнутого среднего пальца.

Немного удивлённый таким результатом, который я получил в первый раз, я говорю призраку: "если это вы стучали по столу, то прошу вас ещё раз постучать". Едва были произнесены эти слова, как снова раздались в столе два, стука, менее громкие, чем предыдущие.

Весьма довольный этим результатом, я прошу, чтобы призрак произвёл ещё три удара. Субъект, которого я держал за руки, обнаруживает некоторое волнение и объявляете, что призрак ничего не может более делать. Мы ждём, но никакого звука не раздаётся. Субъект говорит, что он устал; я медленно бужу его, чтобы снова усыпить на несколько минут и затем разбудить окончательно. Он в отличном физическом и душевном состоянии.

II. — Двигание полуоткрытой двери. — 23 января 1908 г. 5 1/2 часов, в присутствии гг. Бонне, Дюбуа и постороннего лица, представленного последним.

Субъект — Леонтина, которая много раз замечала у себя дома, что дверь стенного шкафа самопроизвольно открывается и закрывается.

После нескольких безуспешных попыток отпечатать руку призрака в муке, мне приходит мысль попробовать добиться закрытия открытой шкатулки на столе или какого-нибудь действия на дверцу моего библиотечного шкафа, которую я с этой целью оставляю полуоткрытой.

Когда призрак кажется мне достаточно сгущённым, я предлагаю ему на выбор — закрыть шкатулку на столе или толкнуть дверцу моего книжного шкафа.

Через 4–5 минут мы всё услышали звук, похожий на скрип дверного шарнира. Дан был свет и мы констатировали, что отверстие в дверце, в 30 сантиметров до сеанса, было теперь только в 16 сантиметров. Дверца была подвинута, следовательно, на 15 сантиметров. Мы тянем дверцу, чтобы захлопнуть её затем, и слышим тот же скрип шарнира, что слышали раньше. У свидетелей не остаётся ни малейшего сомнения: призрак произвёл звук, захлопнув дверцу.