Боясь, что она напишет Кумагаю, я отобрал у нее почтовую бумагу, конверты, чернила, карандаш, вечное перо и марки и спрятал вместе с ее вещами у жены садовника. Чтобы заставить Наоми безвыходно сидеть в мое отсутствие дома, я оставил ей лишь красный креповый халат. На третий день утром я уехал из Камакуры, притворившись, будто еду на службу. В поезде я все время думал, как собрать доказательства, и для начала решил заглянуть в наш дом в Омори, пустовавший уже целый месяц. Если у нее связь с Кумагаем, она, конечно, началась не этим летом.

Я поеду в Омори и пороюсь в вещах Наоми. Нет ли там писем или каких-нибудь других доказательств?

В тот день я против обычного опоздал на первый поезд и поехал со следующим. Было уже десять часов, когда я приехал в Омори. Открыв своим ключом входную дверь и пройдя через ателье, я поднялся прямо наверх, чтобы обыскать комнату Наоми, но в тот самый момент, как я открыл дверь и вошел, у меня невольно вырвался возглас удивления. Я остановился, как вкопанный, слова замерли на губах. На циновке лежал Хамада.

Увидев меня, он залился краской смущения и вскочил.

Некоторое время мы молча глядели друг на друга, словно желая прочесть, что на уме у каждого.

— Хамада-кун… Почему вы здесь?…

Хамада шевелил губами, словно хотел что-то сказать, но не находя слов, стоял передо мной, понурившись, как будто прося пощады.

— Ну, Хамада-кун… давно вы здесь?

— Я только что… только что пришел, — на этот раз внятно ответил он, как человек, понявший, что положение безвыходно и далее запираться бессмысленно.

— Но двери были заперты. Как вы вошли?

— С черного хода.

— С черного хода? Он тоже заперт…

— У меня есть ключ… — он говорил так тихо, что я еле слышал.

— Ключ! Откуда он у вас?

— Наоми-сан дала. Вы, конечно, уже поняли, наверное, зачем я сюда пришел…

Хамада медленно поднял голову и молча посмотрел на меня, онемевшего от изумления. На лице у него была написана готовность по-юношески честно встретить решительную минуту, сейчас он совсем не походил на испорченного мальчишку, каким он всегда мне казался.

— Кавай-сан, я тоже отчасти понимаю, почему вы так неожиданно пришли сюда сегодня! Я вас обманывал. И готов понести любое наказание. Странно говорить вам это теперь, но я уже давно собирался… сам рассказать вам о своем проступке, даже если бы вы его не обнаружили…

Слезы выступили у него на глазах и потекли по щекам. Все это было так неожиданно, что я молча таращил на него глаза. Я и верил его признанию, и в то же время многого все еще не мог уразуметь.

— Кавай-сан, прошу вас, простите меня!..

— Однако, Хамада-кун, я все еще чего-то не понимаю. Зачем вы получили ключ от Наоми? Зачем вы пришли сюда?

— Потому что… потому что сегодня мы условились встретиться здесь с Наоми-сан…

— Что?! Встретиться с Наоми?…

— Да… И не только сегодня. Мы уже встречались здесь много раз…

Я узнал, что с тех пор, как мы переехали в Камакуру, Хамада уже три раза имел здесь тайные свидания с Наоми. Когда я отправлялся на службу, Наоми, пропустив один-два поезда, уезжала в Омори. Она приезжала обычно часов в десять утра и уезжала обратно в половине двенадцатого. В Камакуру она возвращалась не позже часа, так что в доме садовника никак не могли бы предположить, что за это время она успела побывать в Омори. Сегодня они тоже должны были встретиться часов в десять утра. Услышав мои шаги по лестнице, Хамада был уверен, что это пришла Наоми.

В первый момент это ошеломляющее признание привело меня в состояние полной растерянности. Я был так поражен, что не мог вымолвить ни слова. Напомню, что мне было тогда тридцать два года, Наоми — девятнадцать. Девятнадцатилетняя девочка так смело и бесстыдно обманывала меня! Я был не в силах — да нет, я и сейчас еще не в силах — примириться с мыслью, что эта маленькая девочка оказалась такой порочной!

— Когда вы сошлись с Наоми?

Прощать или не прощать Хамаду — об этом я не думал, я лишь горел желанием все узнать, все, до мельчайших деталей.

— Уже давно. Тогда вы меня еще не знали…

— Я встретил вас впервые, кажется, минувшей осенью. Я вернулся со службы, вы стояли в цветнике и разговаривали с Наоми.

— Да, верно. С тех пор прошло уже около года.

— Значит, еще с того времени?…

— Нет, еще раньше. С марта прошлого года я стал учиться играть на рояле у госпожи Сугидзаки и познакомился там с Наоми-сан. И потом сразу же в марте…

— Где вы тогда встречались?

— Здесь же. Она сказала, что до полудня всегда дома, очень скучает, и пригласила в гости, чтобы немножко развлечься. Я стал приходить.