— Итак, Илэр, — заговорил Лючио, когда я уселся, — я не хочу от тебя чего-то непосильного или сверхъестественного. Просто расскажи нам, что ты знаешь о работе своего отца.

— Что я могу о ней знать?.. — несмотря на страх, я решил сыграть дурачка. — Отец ничего не рассказывал мне о делах на кафедре.

— Кафедра нас мало интересует. Расскажи о тех исследованиях, которые он вел дома.

— Не знаю, чем он мог заниматься дома и какие исследования вести. Он же не располагал лабораторией с нужным оборудованием.

Наградой за этот ответ стал долгий пристальный взгляд.

— Послушай, Илэр. Я понимаю, что отец мог не посвящать тебя в тонкости своих работ. Но я ни за что не поверю, будто Адриен Френе, зная, что ходит по краю и что жизнь его в любой момент может оборваться, не доверил кому-нибудь результаты своих открытий, сообщив о них хотя бы в общих чертах. А, учитывая его характер, этим «кем-нибудь» с наибольшей вероятностью должен был стать ты, Илэр.

— Но отец ничего мне не рассказывал!

— Подумай хорошенько. Вспомни: может быть, он намекал на какую-то важную информацию, которой он располагает, или упоминал место, где хранит некие сведения, имеющие большое значение для него. Или же отдал тебе диск или дискету, попросив сохранить ее для него.

— Нет… нет, ничего такого не было.

— Но ведь вы столько лет жили в одном доме! — не выдержав, вступил в разговор один из мужчин. На нем был надет яркий полосатый свитер легкомысленного вида. — Неужто ты не знаешь никаких тайников в нем?

— Я не имею обыкновения лазать по темным углам, разыскивая чужие тайники, — хмуро ответил я.

— Напрасно, — улыбнулся второй мужчина. На вид ему было лет тридцать, он носил небольшую аккуратную бородку, делавшую его похожим на университетского преподавателя. — Иногда это бывает очень полезно.

Я не ответил. В голову мне пришло одно соображение, простое, но сильно потрясшее меня. Странно, что раньше я даже не подумал об этом: если отец так тщательно скрывал то, над чем работал, и открылся, и то не полностью, одному лишь Кристиану, откуда же про его исследования прознали вампиры?.. Исключая то, что с ними мог поделиться информацией Кристиан, оставалось предположить, что среди вампиров был кто-то, кого отец считал по меньшей мере своим другом. Но почему тогда Кристиан не знал об этом? Или же знал, но не счел нужным говорить мне, умолчав так же, как умолчал о своей собственной природе?.. Что еще он скрывает от меня? Я знал, что его молчание происходит отнюдь не от недоверия, но от желания оградить меня от страшного и неприятного знания. И все-таки мне было больно…

— Возможно, — задумчиво проговорил Лючио, — отец хотел оградить тебя от своих дел, чтобы не впутывать в неприятности. Возможно. Тогда он мог ничего тебе и не рассказать… Но кому-то он должен был довериться? Несомненно. Ну, а кроме тебя и Кристо, некому. Так что если не ты, то Кристо… Что ж, в этом случае от тебя тоже будет польза. Кристо, разумеется, будет тебя искать и, рано или поздно, появится здесь. Тогда, я уверен, мы сумеем его разговорить.

Кристиан умеет хранить чужие секреты, хотел было сказать я, но прикусил язык. Сочтет ли он эту тайну достаточно важной, если узнает, что я в опасности?.. Зная его довольно хорошо (да впрямь ли? тут же спросил я себя), я мог предположить, что нет, не сочтет.

— Ох, Кристо, — вздохнула женщина. — Мы так давно его не видели. Я думала, его уже нет в живых. Ты видел его, Лючио? Как он?

— Он связался с людьми и ослаб, — ответил Лючио, помолчал и добавил. — К сожалению, ослаб не настолько, насколько мне хотелось бы.

— Кристо был силен, — заметил мужчина с бородкой, и в голосе его промелькнуло что-то вроде уважения.

— Это было давно, — резко сказал Лючио. — Но не о нем сейчас речь, Кристо вы все сможете увидеть… и обсудить позже. Сейчас же мы говорим об Илэре. Есть еще один аспект. Но его я предлагаю обсудить после. Ни к чему нагружать Илэра еще и этим.

Глаза сидящих в комнате вампиров полыхнули, как мне показалось, красным пламенем. Похоже, они догадались, о каком аспекте шла речь, для меня же это оставалось неприятной, пугающей загадкой.

Вдруг я разозлился сам на себя. Долго еще я буду этакой покорной овечкой, только и способной, что беспомощно задавать вопросы, на которые никто не спешил отвечать? Лючио считает, что имеет надо мной власть — что ж, он и впрямь ее имеет, — но что из этого? Почему я не могу спросить его о том, что интересует меня?

Я встал с места и подошел к камину. У огня я почему-то чувствовал себя более уверенно, хотя Лючио смотрел прямо на меня, и на лице его был написан неподдельный интерес. Я боялся, что он решит немедленно воспользоваться своими чарами, но ему, как видно, было и впрямь любопытно, что я имею сказать.

— Если вы сами говорите, что мой отец был весьма скрытен, — сказал я тихо, — то откуда вам вообще известно, что он вел какие-то таинственные работы? Сомневаюсь, что он посвятил в них хоть одного из вас!