Наутро Лючио вновь почтил меня своим визитом. Я начал подумывать, что такая важная личность, как он, глава клана, уделяет слишком много внимания такой ничтожной личности, как я. Неужто он был во мне лично заинтересован?

С Лючио пришел тот, кого я со дня приезда в этот дом про себя называл «водителем». Этот тип все еще пугал меня до дрожи; каждый раз при виде его я вспоминал тот снежный день на кладбище. Сейчас он нес в руках небольшую чашу из какого-то металла и… нож. При виде этих предметов меня подбросило на кровати. Я отскочил к окну. Черт возьми! Если бы не эта проклятая решетка!..

— Оставьте меня в покое! — крикнул я, не зная, что делать. В комнате не было решительно ничего, что я мог бы использовать для своей защиты. Впрочем… рядом со мной стоял старый стул. Я схватил его за ножки и поднял.

— Подержи его, Эрик, — приказал Лючио и обратился ко мне: — Не бойся, Илэр, я не сделаю тебе ничего плохого.

Так я ему и поверил! Когда Эрик положил на стол чашу и нож и подошел ко мне, я набросился на него с яростью отчаяния. Я видел, что он выше и сильнее меня, и от моего сопротивления не будет толку, даже и стул не поможет. Но я не мог просто стоять и ждать, пока он сграбастает меня.

Стул был вырван из моих рук, я даже не успел как следует замахнуться. Справился со мной Эрик быстро, хотя я и умудрился несколько раз его треснуть. Сам я получил чувствительнейшую плюху в ухо, перед глазами у меня все поплыло. Эрик обхватил меня сзади своими ручищами, лишая малейшей возможности двинуться. Для пущей верности, он приподнял меня от пола и так, на весу, и держал. Мне казалось, что тело сдавливают стальные кольца, которые, если сожмутся еще хоть чуть-чуть, непременно расплющат ребра (которые, между прочим, все еще сильно болели после посещения вместе с Кристианом моего дома). Кроме того, что-то больно впивалось мне в бок. Мне оставалось только висеть, ловить ртом воздух, чувствуя, как раздувается пострадавшее ухо, и наблюдать за тем, как Лючио, взяв со стола нож и чашу, неспешно подходит ко мне.

— Глупый мальчишка, — сказал он. — Я же сказал, что не сделаю тебе ничего плохого. Ты не веришь моему слову? Разве я хоть в чем-то обманул тебя?

В этот миг я ненавидел его невероятно. Отпусти меня Эрик, и я тут же, невзирая на боль, накинулся бы на Лючио с намерением дотянуться до его глаз и выдавить или выцарапать их. Как видно, он прочитал намерения у меня на лице; они вызвали у него усмешку.

— Глупый мальчишка, — повторил он и взял меня за руку. Несколько мгновений он просто смотрел на нее, а потом полоснул по запястью кинжалом.

Наверное, это должно было быть больно. Я же ничего не почувствовал, поскольку мне было слишком больно и без того.

Сначала я ожидал, что теперь Лючио станет пить кровь, вытекающую из раны. Глупо, конечно. Стоило ему резать меня ножом, при его-то клыках?.. Он, разумеется, ничего такого делать не стал. Он просто повернул мою руку раной к низу, и подставил под стекающую каплями кровь чашу.

Плохо дело! Я много читал про важное значение крови в различных ритуалах и обрядах. Для вампиров же она должна иметь совершенно особенное значение! Уж не намерен ли Лючио провести ритуал превращения без моего участия, располагая моей кровью? Эта мысль неожиданно придала мне сил, и я забился в обхватившем меня стальном кольце рук.

— Да держи же ты его, — зло бросил Лючио. Ему стало неудобно удерживать мою руку.

Эрик усилил захват, и я чуть было не задохнулся как от боли, так и от нехватки воздуха. Казалось, он намеревается меня прикончить. К счастью, Лючио закончил со своим делом довольно быстро. Отставив чашу, он выхватил откуда-то бинт, и с поразительной ловкостью и быстротой перевязал мне руку. Только после этого я, наконец, почувствовал, что снова могу дышать. Это показалось мне великим счастьем. Так что, когда Эрик бросил меня на кровать, я даже не сделал попытки приподняться. Мне было все равно, что станется со мной дальше, я наслаждался настоящим и нисколько не думал о будущем.

Когда я продышался, Лючио и Эрик уже ушли, вновь оставив меня одного.

На подносе же с едой, которую спустя несколько часов принесла молчаливая женщина, среди прочего был и стакан с красным вином. Правда, я заметил его далеко не сразу. Больше я был озабочен тем, чтобы все-таки разговорить женщину.

— Не уходите, пожалуйста! — взмолился я шепотом, когда она двинулась к двери. До сих пор я тихо сидел на кровати, боясь необдуманным резким движением вновь спугнуть ее. — Пожалуйста! Кроме вас, мне больше некого… спросить, — я не решился сказать «попросить». Да впрочем, я и не знал, о чем собирался просить ее. Просто мне хотелось услышать дружелюбный голос… хотя, с чего я взял, что эта женщина дружелюбна?

Она остановилась, испуганно оглянулась на дверь… и отошла от меня еще на один шаг.

— Не уходите! — повторил я так тихо, что сам себя не услышал. — Пожалуйста, скажите хотя бы, что это за дом и кто здесь живет? Вы видите: я здесь пленник, и ничего не знаю об этом месте.

— Тебе не нужно говорить со мной, — вдруг торопливо и очень тихо, едва ли не тише меня, ответила женщина. — Будет худо и тебе, и мне.

— Кого вы боитесь? — спросил я уже громче; внутри меня закипала злость. — Лючио? Да?