«Империя зла»… «Тюрьма народов»… «Безбожное общество»…

Всё это — обычная сатанинская ложь и подмена, ибо, повторяю, не может царство тьмы приносить плоды добрые, иначе оно рухнет. Церковь не имеет права спасать насильно за волосы и спасает только «своих», тех, кто верит строго так, как велит данная конфессия, или добровольно приходит в храм за помощью. Кесарь же должен не только спасать каждого тонущего подданного независимо от веры, но и не позволять ему в шторм лезть в море, отвести для купания безопасные места, специальную купальню для детей и женщин. И вообще, чем меньше количество утопших за годы правления данного кесаря, тем угоднее такой кесарь Творцу, желающему «всем спастися и в разум Истины прийти».

Задача кесаря — установить максимально пригодный для переплывающих житейское море строй. Искушения, падения, травмы и связанное с ними порой очищающее состояние катарсиса — не дело кесаря. Угодное Богу государство позволяет примирить Богово с кесаревым и не отдать то и другое князю тьмы.

Всемирную революцию может осуществить и осуществит в конце концов Сам Господь; кесарю же стремиться «отменить тьму» во вселенском масштабе — утопия, гордыня, если не сказать «безумие». Ибо насильственное «спасение всех» противоречит Божьему Замыслу о свободе выбора и избранничестве, об отделении «овец от козлищ» в конце времен… Советская Антивампирия просуществовала семьдесят лет, и это уже чудо, связанное с предназначением Иосифа и Божьим промыслом об очищении Руси и веры православной от фарисейства:

«Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня; Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим». /Мф. 15-8, 9/ «… Он начал говорить сперва ученикам Своим: берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие». /Лк. 12, 1/ Отказавшись от троцкистской идеи Всемирной революции и став великим государственником Антивампирии, Иосиф продемонстрировал осознанное или неосознанное понимание Замысла и послушание ему. Что невозможно смертному стать превыше Бога и объявить себя спасителем мира, победив на земле дьявола до конца времён. Можно лишь оградить от него вверенных ему Небом подданных путём создания Антивампирии соответственно повелению Творца:

«Выйди от неё, народ Мой…» Тьму нельзя ликвидировать, это свершит Господь в конце времён — но ей можно противостоять! Можно и нужно. Указатели «верного курса» — Евангельские заповеди, соответствие Замыслу, духовно-нравственная цензура, защита от лжепастырей и «вождей слепых», закон Неба — «все за одного, один за всех»… И так вместе пройти тьму «лежащего во зле мира». Во главе с пастырем, если он служит Творцу. Явно или тайно. Иосиф, кесарь-пастырь огромного многонационального государства, таковым и предстанет перед Судом. Заставил он детей Божьих служить своим амбициям или амбиции эти были направлены на то, чтобы, получив власть, употребить ее и всю жизнь свою до последнего вздоха на спасение своего народа, не только для Иерусалима земного, но и Небесного?

Угодное Богу государство должно обеспечить каждому своему сыну возможности для раскрытия в нём Замысла и Образа Творца во имя спасения в Доме Отца: Объединённого Любовью Царства Будущего века.

Ибо смысл истории богочеловечества — возвращение измученного страданиями на чужбине блудного сына, прощённого и воскрешённого любовью Творца, в Дом Отчий.

Произошло всё одновременно обыденно и чудесно. В соседнем с Лужиным поселковом магазине «выбросили» гречку, и Иоанну снарядили на машине взять пару мешков. Парень, который помог ей погрузить мешки, от вознаграждения отказался, а сказал, что специально пришёл к магазину поймать попутку, чтоб отвезти домой батюшку, который соборовал его больную бабку, а до храма километра три и дождик капает. Батюшка — отец Тихон из местной церкви, куда лужинские обитатели ходили по воскресеньям причащаться, про которого рассказывали, что он «великий постник», ест только овощи, фрукты да иногда кашу без масла. Седенький, голубоглазый, с детски-старческой беззубой улыбкой.

— А, Иоанна, вот кого Господь послал… Ну давай, давай, вези…

Было удивительно, что батюшка знал её имя — в храме они никогда не общались. Впрочем, кто-то из лужинцев мог позвать её по имени, имя редкое.

— Ты почему не причащаешься, Иоанна? Ваши все причащаются, а ты — никогда? Иль шибко нагрешила?.. А может, некрещёная?

Он спросил с таким искренним участием и даже волнением, что она сама заволновалась и поспешила уверить, что нет, ничего такого, просто ещё не решила, сможет ли изменить жизнь. Да, она верит в Бога, да, она сознаёт, что больна и что в таком греховном состоянии её душа погибает, но надо подготовиться, решиться…

— А кто сказал, что у тебя есть время? Разве ты знаешь свой час?

По спине пробежал холодок. Увидала в зеркале выцветшие голубые жалостливые глаза батюшки.

— Ни разу не причащалась… А тебе, матушка, поди за сорок? Это что такое. Царица Небесная? Господь принял мученическую смерть, чтоб мы исцелились. Он тебя любит, ждёт, а ты отвергаешь…

— Да не отвергаю я…

Батюшка едва не плакал. И Иоанна вместе с ним.

— Вот тут перечень грехов перед исповедью. Читай, потом вернёшь. Сверь, что на совести… С самого детства вспомни… Вспоминай и пиши в тетрадочку. Всё пиши, не бойся, мы потом всё сожжём. Для Бога пиши… В воскресенье праздник, ваши в Лавру, сказывали, едут, а ты ко мне приходи. Пораньше, чтоб на исповедь поспеть. Пост соблюдаешь?

— Когда как, батюшка.

— Соблюдай. Ни есть, ни пить после полуночи. Канон прочти покаянный, молитвы к причащению. И ко мне… Небось, и младенцев убивала во чреве?

Иоанна кивнула в смятении.

— Так ты убийца, матушка. Убийца и блудница, ибо в браке церковном не состоишь. С такими-то грехами по земле ходить! Ты вон на машине ездишь, всякое может случиться…

— Я приду, батюшка.

Иоанна наклонила голову. Отец Тихон благословил её и засеменил к церковным воротам. В руке осталось ощущение его крепкого быстрого пожатия — сколько раз потом, подходя под благословение иногда к совсем незнакомым священникам, она ощутит это пожатие — тайный знак. Неканонический, послабление для немощных. Верь, надейся, держись — мы все вместе… И с нами Бог.