В самом разгаре трапезы появился «грушник» Василий.

– На силу нашёл вас, провидцев! – облегчённо выдохнул белобрысый капитан, осторожно и нежно целуя Милену в смуглую щёку. – Вот, зашёл попрощаться и пожелать вам, друзья мои, удачи! Вынужден, не дожидаясь окончания данного увлекательного мероприятия, отбыть на выполнения особо важного и чрезвычайно секретного задания…, – неожиданно вильнул взглядом в сторону.

– Что такое? – насторожился Ник. – Какого ещё задания?

– Николай Сергеевич! Ну, что ты, право, как маленький маличик…. Я ведь уже сказал – чрезвычайно секретного! Существуют же, чёрт побери, служебные ведомственные тайны! Те, которые не подлежат разглашению. Особенно посторонним штатским…

– Милена, посодействуй, пожалуйста! – настойчиво попросил Ник. – Я чувствую…. Не могу объяснить: как, что и почему. Но уверен – на двести процентов – что это тайное задание Василия касается лично меня. Не могу – объяснить более внятно…. Но, помоги, пожалуйста…

– Васенька! – девушка грациозной кошкой выскользнула из-за стола, и, никого не стесняясь, крепко обхватила растерявшегося «грушника» за плечи и надолго приникла к его губам…

Когда жаркий поцелуй, всё же, завершился, размявший – словно тёплый детский пластилин – белобрысый капитан, смущённо откашлявшись, пробормотал:

– Так это, Николай Сергеевич…. Наши сотрудники выяснили, где скрывается твой сосед по коттеджному городку – Олег Абрамович Быстров. Ну, тот, который похитил покойного профессора Сидорова. Мне же руководство приказало – возглавить группу захвата. Вот, значит, и выезжаю в срочном порядке на объект…. Я пойду, лады? Пока, боевые товарищи! Милена, пять тысяч поцелуев – по возвращению…

Ник догнал Василия уже на лестничной площадке, схватил за рукав пиджака и, хмуро глядя в сторону, с трудом выдавил из себя:

– Капитан. Там, рядом с Быстровым, может находиться девушка. Красивая такая, симпатичная….

– Я в курсе, Николай Сергеевич. Начальство всё уже растолковало – подробно и доходчиво.

– Ты, браток, уж расстарайся, чтобы она не пострадала при захвате. Чтобы ни один волосок не упал с её головы…. Ты, пожалуйста, лично присмотри за этим…

Всё в этом мире – рано или поздно – заканчивается. Подошёл к абсолютно логичному завершению и этот долгий, нервный, дёрганный и очень утомительный день. Наступил вечер – пограничная полоса между бестолковой суетой дня и мудрым молчанием ночи.

Постепенно все – сотрудники, охранники, солдаты, офицеры, монахи в своих сутанах, ведьмы, вампиры, черти, бесенята и всякие прочие – покинули помещение банка. Противно заскрипели ключи в замочных скважинах, запели – на все голоса – короткие зуммеры, свидетельствующие, что тот или иной конкретный объект (комната, помещение, целый этаж) поставлен на надёжную сигнализацию.

Последним банк покидал (как капитан дальнего плавание – свой любимый и обожаемый корабль) Иван Иванович Ануфриев – в сопровождении незнакомого Нику верзилы-охранника.

– Центральный вход уже закрыт, опечатан и опломбирован. Мы выйдем через боковую дверь правого крыла. Через ту, которой в обычное мирное время пользуются инкассаторы, – сообщил банкир, входя в аппаратную и многозначительно подмигивая Нику. – Вы же, королевские гвардейцы, задраивайтесь в хранилище. Да, прямо при мне! Я лично удостоверюсь через пуленепробиваемое стекло, что загорелись все огоньки секретных замков и запоров, и только после этого отправлюсь домой. Причём, вместе со своей спокойной и почти чистой совестью…. Ещё раз – наверное, уже в сотый – повторю суть вашей профессиональной функции, то бишь, задания государственной важности. Неустанно бдить, внимательно наблюдать за мониторами и, в случае реальной опасности, немедленно нажать на тревожную кнопку…. Через пять-шесть минут после этого прибудет группа быстрого реагирования. Вернее, целая куча специально обученных групп. Желательно, конечно, чтобы этого не произошло, и открытие банка состоялось – в штатном режиме – в восемь ноль-ноль понедельника…. То есть, официально – для всех юридических и физических клиентов – будет считаться, что в понедельник у нас выходной. А в восемь ноль-ноль сюда заявятся представители доблестного ГОХРАНа. Впрочем, это уже совсем другая история и не наша головная боль…. Вот вам – чисто на всякий случай – по браунингу. Хорошие машинки: семизарядные, с минимальной отдачей, бельгийского производства. Стандартные милицейские дубинки и наручники у вас, как я вижу, имеются…. Собственно, и всё. Всё ли? Может, я что-то забыл? Ах, да…. Мне тут уважаемый и искренний Семён Семёнович Нечипорук на вас, гвардейцы, пошло настучал. Мол, пьяницы вы горькие и беспробудные, плюющие на все строжайшие запреты командования…

– Врёт всё, гнида лысая и краснощёкая! – Милена тут же ощетинилась, изображая из себя рассерженного африканского дикобраза. – Где бесспорные доказательства, а? Языком молоть все горазды…. Этот старый и вонючий павиан меня усиленно домогался – в сексуальном плане. А я ему надавала по наглым и шаловливым ладошкам. Вот, Семён Семёнович – от сильнейшей обиды – и возводит гадкий поклёп. Правда-правда, Иван-Иванович! Вы спросите у Николая Сергеевича, он был свидетелем этих гадких и полностью бессмысленных домогательств…

– Какой напор! Какая экспрессия! – восхищённо и чуть насмешливо прервал девушку Ануфриев. – Вашу бы энергия, прекрасная амазонка, да в мирных целях…. Похоже, что вы меня поняли насквозь неправильно. Попробую ещё раз…. Я вовсе не собирался, да и не собираюсь – читать высокоморальные и занудные нотации. Вы ребята уже взрослые, опытные, виды видавшие…. Более того, я и сам ужасно много лет отдал воинской службе. Поэтому прекрасно понимаю, что во время активных боевых действий без алкоголя не обойтись. Ну, ни как не обойтись! И усталость надо снимать, и воспоминания всякие ненужные глушить, и со стрессами эффективно бороться…. Короче говоря, в комнате отдыха, где кроме кровати имеется некое подобие кухни с холодильником, забитым – под самую завязку – разными вкусными и калорийными продуктами, я оставил полиэтиленовый пакет. В нём, отважные бойцы, вы найдёте светлое немецкое баночное пиво, русскую водочку, армянский коньячок и две бутылки настоящего ямайского рома, так любимого нашей уважаемой Миленой, – банкир выразительно посмотрел на Ника.