– Двадцать тысяч, вы сказали? Кивнув, она проглотила кусочек.

– Не волнуйтесь, они из статьи для связей с общественностью, все это не подлежит обложению налогом.

– Да, но… демонстрационный дом декораторов? Я думал, мы торгуем одеждой.

– Да, торгуем, – подтвердила Эдвина с довольным видом, – но в день открытия они планируют специальное шоу модной одежды. Знаю, до этого еще далеко, но как только я узнала, то тут же ухватилась за эту возможность. И двадцать тысяч открыли дорогу. Просто невероятно, что могут сделать деньги, все эти прекрасные, изумительные доллары.

– Когда планируется шоу?

– В том-то и вся прелесть! В конце мая, на уик-энд в День памяти, представляете?

– Вы шутите! – Он просто не мог поверить.

– Я не шучу. Буквально накануне нашей основной официальной презентации. Получается прекрасная связка. Но вы еще не знаете главного.

– Как, есть еще что-то?

– И много. Приготовьтесь. Это полный кайф. – И, чтобы усилить эффект, она выдержала паузу.

– Так что же?

– Председателем комитета демонстрационного дома является Анук де Рискаль! – сообщила она проникновенным голосом.

– Да как же вам удалось добиться ее согласия на показ ваших моделей? Учитывая вашу взаимную любовь, я бы сказал, что она должна драться, как…

Эдвина победно улыбнулась.

– Она не могла, потому что она этого просто не знает, по крайней мере – пока. Анук уехала на две недели.

– А вы как раз и воспользовались этим? Вступив в переговоры с другими членами комитета? Так?

– Ну, я намекнула…

– Что передали в дар деньги?

– Правильно. И в благодарность они тут же проголосовали. Не дожидаясь возвращения Анук!

– Представляю, что с ней будет, когда она узнает об этом! – засмеялся он, а затем восхищенно произнес: – Знаете, вы никогда не перестанете удивлять меня. Не понимаю, как вам это удается. Рекламу, которую мы получим благодаря такому событию, невозможно купить и за сумму в десять раз большую, чем та, которую вы дали.

– Подождите. Есть еще кое-что покруче, во всяком случае для меня. Во-первых, самому Антонио де Рискалю придется представлять мою коллекцию. Он заранее согласился на это очень, очень давно.

– Не разыгрывайте меня! – Теперь он слушал с открытым ртом.

– Конечно, это случилось еще до того, как он узнал, что это будет моя коллекция. И попомните мои слова: в данном случае – а это благотворительная акция – он не посмеет отказаться. А во-вторых, Анук, хотя она сама пока этого не знает, как председатель должна будет надеть модель, лично созданную самим автором представляемой коллекции, иными словами – мою! И она тоже не сможет отказаться. Такова традиция!

Лео хохотал во все горло.

– Нет, Эдс, вы что-то особенное!

– О, я стараюсь, стараюсь, – скромничала Эдвина, но по лицу ее было видно, что ей очень приятно.

– И вам это удалось. – Продолжая смеяться, он подцепил своими палочками очередной деликатес и поднес ей ко рту. – Съешьте, а то забудете.

Она покорно открыла рот и принялась медленно жевать.

– Вам нравится?

– Больше чем нравится.

– Прекрасно, – улыбнулся он, – я приготовил это специально для вас.

– Сами? – Она недоверчиво покосилась на Лео. – Или соврали, а на самом деле заказали?

– Это было сделано моими собственными талантливыми руками.

Положив палочки, она выбирала, что бы еще съесть. Затем улыбнулась.

– Знаете, когда-нибудь кому-то очень повезет – вы будете прекрасным мужем.

Что-то мелькнуло в его глазах, и изменившимся голосом он спросил:

– Ей повезет или мне?

– Ну конечно, ей. Совершенно определенно, – тут же ответила Эдвина.

Он в упор смотрел на нее.

– Значит, вы действительно считаете, что вам повезло? – тихо произнес он.

В этот момент она протягивала руку, чтобы взять кусочек морского ежа.

– Я… наверное, я не поняла. – Она перестала смеяться, сразу став серьезной.

– Эдс, выходите за меня замуж, – тихо вымолвил он. – Пусть нам обоим повезет.

У нее дрогнула рука, и зажатый палочками кусок упал в тарелку.

– Пожалуйста, не шутите так больше! – сердито прошептала она.

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

– Я не шучу.

– Лео… – Она откашлялась и положила палочки. – Вы мне действительно нравитесь. Вы мне правда очень нравитесь. И вы знаете это. Но… я вас почти не знаю. Все, что связано с вами… окутано тайной.