Шрифт:
Он пожал плечами.
– Собственно, и знать-то почти нечего.
Она улыбнулась.
– Наоборот. Я уверена, существует немало тайн.
– Означает ли это, что вы отказываете?
Эдвина нахмурилась, но выдержала его взгляд.
– Нет, не означает. И я не хочу портить такой романтический вечер. Но мне кажется, сейчас еще слишком рано, чтобы предпринять такой серьезный шаг.
Когда-то я слишком поспешно вышла замуж. Если я снова решусь, то хочу, чтобы это было навсегда.
– Я люблю вас, – прошептал он. – И моя любовь – навсегда.
Она вдруг почувствовала, что ей необходима какая-то встряска. Слишком много всего, и слишком быстро. Ей надо подумать.
– Давайте поднимемся наверх, и вы мне покажете ваш сад со скульптурами.
– Хорошо. Только я принесу накидку, на такой высоте вам будет холодно. И туфли лучше снять, можно поскользнуться на ступеньках.
Она кивнула и сняла туфли.
Прозрачная лестница оказалась не только опасной, по ней было просто страшно подниматься, а наверху было не просто зябко, там было леденяще холодно. Сильный ветер буквально рвал одежду.
Она плотнее закуталась в накидку.
Огромный сад занимал всю крышу. Пол покрывал толстый слой гладких камешков, и повсюду стояли скульптуры.
Произведения известных скульпторов – среди них такие, как Роден и Генри Мур, каждое с индивидуальной подсветкой, и они тоже таинственно „парили" в окружающем темном воздухе. А за всем этим, обрамленные кольцами света вокруг мостов над Ист-Ривер, бархатную темноту ночи прорезали сверкающие башни Манхэттена.
– Как прекрасно, Лео! Боже мой, у вас целый музей! А какой вид! О Боже!
И вдруг она со всей силой схватила его за руку.
– Что случилось?
Они стояли около края крыши, и только сейчас она заметила, что нет ни стенки, ни перил. Не было ничего! Крыша просто обрывалась вниз.
– Лео… – Она чувствовала слабость.
– Если вы приглядитесь, то заметите, что есть ограда.
Она посмотрела. Да, действительно, ограда. Доходящая до пояса стенка прозрачного стекла создавала впечатление полного отсутствия какого-либо ограждения.
– Не волнуйтесь. Это надежно. Здесь специально укрепленное стекло, видите? – Он потряс его, и стекло почти не дрогнуло.
Эдвина наклонилась вперед, но тотчас же закружилась голова, и она резко отпрянула назад. Он поддержал ее.
– Вам плохо? – в голосе послышалось неподдельное беспокойство.
Обхватив его за шею, она прошептала:
– Меня тошнит! Не переношу высоту!
Но он словно не слышал. Не отрываясь, он смотрел на город.
– Эдс, взгляните на огни! – Он указал рукой на дома, сиявшие вокруг драгоценной россыпью. – Вы знаете, что это такое?
– Да. – И она спрятала лицо у него на груди. Она не хотела смотреть, не могла.
– Это Манхэттен, Эдс! Центр Вселенной!
Она кивнула.
– Будьте со мной, Эдс, и все это станет вашим. Несмотря на головокружение, она открыла глаза и посмотрела на него.
– Вы соблазняете меня, как дьявол!
Он запрокинул голову и захохотал.
– Мы… теперь мы можем спуститься? Здесь ужасно холодно.
– Конечно. Я сразу не понял, что вы боитесь высоты. – Лео обнял и нежно поцеловал ее.
Она перестала ощущать холод, ледяной ветер вдруг стал восхитительно теплым.
– Лео, сейчас время для любви! – сказала она хрипло. – Давайте вернемся и насладимся жизнью!
Он медленно отстранился и покачал головой.
– Нет, не сейчас. Я убежден, что секс должен быть после брака.
60
– Вот сучки! – взвизгнула Анук де Рискаль и в ярости швырнула „Вименс веар дейли" через всю столовую. – Неблагодарные, ничтожные, мерзкие сучки! Самый подлый удар в спину! И я узнаю об этом из газеты! Ничего мне не сказали! Какое оскорбление, Антонио! Знают, что я председатель комитета демонстрационного дома, и проголосовали за моей спиной!
– Успокойся, дорогая, что сделано, то сделано, – утешал ее Антонио, отхлебывая кофе и одновременно просматривая биржевые колонки в „Уолл-стрит джорнэл". – Если бы ты не поехала в Швейцарию на эти гормональные инъекции, то могла бы сказать свое слово. И вообще, не стоит так распаляться из-за этого…
– Не стоит?.. – Анук чуть не задохнулась и, наклонившись, посмотрела на него огромными, потемневшими от гнева глазами. – Да они просто унизили нас! Они унизили ТЕБЯ! Мы не только потеряли сотни тысяч на этой бесплатной рекламе… – тут она с такой силой ударила по столу, что даже подпрыгнули приборы, – но подумай о престиже! Я даже не представляю, как после этого смогу смотреть людям в лицо, просто не представляю!