Голос Валерио становился все громче.

— Сдавайся, Мерлин. Все равно тебе не жить. Они уже наняли убийцу для тебя. Так что никуда не денешься.

Профессионального убийцу?

Она хрипло дышала. Казалось, еще немного, и сердце разорвется. Выхода нет, она знала это. Ее загнали в угол, как крысу…

— Они наняли того самого убийцу, который взорвал квартиру твоего деда. Она разлетелась к чертям собачьим. А если ты станешь моей добычей, то хотя бы останется, что похоронить.

И он дико расхохотался.

А потом она его увидела. Он держал лук со стрелой наготове. В свете, падавшем из купола, блеснул бритвенно-острый наконечник.

— О-ох! — его нога попала на мраморную ступень, и со всех сторон его начали заливать струи фонтана. — Черт возьми!

Напряжение Стефани близилось к своей высшей точке.

Валерио медленно обходил грот. Подойдя к первой нише, он поднял лук и прицелился. Опустил лук и направился к следующей нише. Опять поднял лук, опять прицелился.

Стефани прикрыла глаза. Ей бы сделаться совсем маленькой, а лучше — вообще невидимой.

А полковник, хлюпая ботинками, неторопясь брел по застоявшейся воде и подошел к третьей нише.

— Прятаться бесполезно, — говорил он. — Тебе ничто не поможет.

Стефани охватил первобытный, животный, парализующий страх. Она понимала, что проиграла.

— Так, — говорил полковник, медленно приближаясь к четвертой — ее нише. — Я хочу сам с тобой разделаться. Я люблю это дело. Как с твоим дедушкой. Отгадай, кто заказал музыку? Кто убрал его?

«Так это он организовал убийство деда? Этот ублюдок?»

Ничего не соображая, движимая яростью, она безотчетно вытянула вперед дрожащую руку, ее пальцы, подобно пауку, ползли по стене к электрокабелю. Она покосилась на него, пытаясь найти изолированный участок.

Невозможно. Ничего не видно. Была не была, авось повезет.

Вода, электрический ток… Электрический ток, вода…

И как раз в тот момент, когда полковник повернулся, оказавшись прямо напротив нее, она со всей силой дернула кабель и крикнула:

— Эй! Валерио!

Он наклонился вперед. Глаза его блеснули.

— Вот! Лови! — и кинула ему кабель.

С широко раскрытыми от неожиданности глазами полковник выставил вперед руку, чтобы защититься, но было уже поздно. Кабель хлестнул по нему, и на мгновение он и его лук превратились в пощелкивающий, светящийся голубой контур. По его телу, рукам, ногам заплясали яркие язычки.

Грот ответил эхом на его душераздирающий крик. А потом кабель упал в лужу, в которой стоял полковник.

Вода зашипела, забурлила, от нее повалил пар.

Отвернувшись, Стефани обхватила голову руками. Она не хотела видеть эту казнь электричеством, не могла вынести этого жуткого шипения, потрескивания и отчаянных криков. Ей почудилось, что перед ней корчится Джед Савитт. Потом вдруг она представила Валерио на электрическом стуле.

В судорогах полковник упал на спину. Кожа его покраснела, глаза выкатились из орбит, тело выгнулось, потом обмякло и застыло.

И внезапно наступила оглушающая тишина.

Стефани отняла руки от ушей и обернулась. Полковник лежал, распростершись в луже воды. Его невидящие глаза уставились в купол, через который на мертвое лицо падали капли дождя.

Стефани обхватила себя руками, понапрасну пытаясь унять дрожь. Зубы стучали, ей казалось, что внезапно ударил мороз.

— Моника! — донесся до нее крик из дальнего конца туннеля.

Стараясь не наступать в лужи, она вышла из грота и, как зомби, с трудом передвигая самое себя, поплелась в темноту туннеля, вся трясясь и всхлипывая.

Когда они вышли из больницы, дождь уже прекратился. Врач хотел оставить Джонни на ночь, чтобы понаблюдать за его состоянием, но Джонни не был бы самим собой, если бы согласился на это.

— Насколько я понимаю, хуже не будет, так?

На его лице сверкнула великолепная улыбка мужчины-победителя.

Она знала, точно знала, что он задумал. Помериться силами с Эдуардо. С другой стороны, после сегодняшних кошмаров он имеет все основания покрасоваться.