Шрифт:
– Ох, Санни, Санни, что же ты наделал, что ты натворил!.. (Отчего меня начинало буквально тошнить.)
Короче, понятно, что родственнички отнюдь не придали мне бодрости духа; я начинала нервничать все больше и больше. Кроме того, куча справок, которые предстояло собрать для замужества, не давала мне покоя. Все было так непросто… Периодически я срывала зло на Санни, который был абсолютно ни в чем не виноват. Бедный, как он выносил меня, как терпел в тот период? Я цеплялась к нему из-за всякой ерунды…
Как-то, во время очередного припадка пессимизма, я отправила ему глупейшую в мире эсэмэску:
«Ты меня любишь?» (В тот момент мне было необходимо это знать.)
Ответ:
«А ты сама как думаешь, люблю или нет?»
Я ему:
«Вот ты мне и скажи!»
Он:
«Конечно же я не люблю тебя. Не пиши мне больше и никогда не звони!»
Не помню, что последовало за этой его эсэмэской – возможно, я даже рухнула в обморок. Помню только, что после моего десятиминутного молчания Санни испуганно перезвонил и обнаружил, что я бьюсь в истерике.
– Дурочка!!! – взволнованно заорал он. – Я же пошутил!!! Почему ты плачешь???
– Шутки у тебя идиотские… – ответила я сквозь слюни, сопли и слезы.
– А вопросы у тебя не идиотские? «Любишь или нет?» Ты же прекрасно знаешь, что я тебя люблю больше жизни…
Затем мы с ним торжественно помирились: он взял с меня клятвенное обещание больше не плакать; я потребовала от него заверений, что он больше никогда в жизни не будет так жестоко шутить со мной… Успокоенная, как ни в чем не бывало, я отправилась пить кофе и снова радоваться жизни…
Как там в мультике про моего любимого Карлсона? «А-ля-ля-ля, а-ля-ля-ля, я сошла с ума… Какая досада!»
Суета сует
Запись в дневнике, сентябрь 2006 года
Ура-а-а!!! У меня наконец-то есть первая справочка! Да, да, да, да, да!!! Это – нотариально заверенное согласие моих родителей о том, что материальных и других претензий они ко мне не имеют и против моего выезда за границу не возражают. И пусть справка пока всего одна, но ведь начало все равно положено! Даст бог, и дальше все хорошо пойдет…
Я хорошо помню процесс получения этого своего первого документа для Индии. Просидели с родителями у нотариуса больше двух часов. Я все опасалась, найдут ли мама с папой общий язык, после развода они практически не общались, как бы не сцепились сейчас… Но они ничего так, нормально разговаривали.
– Ты на свадьбу-то к дочери поедешь? – спросила мама.
– Нет, откуда у меня такие деньги, там только на билет сколько бабла надо!.. – привычно вздохнул отец.
Вечно он ноет, что у него денег нет, сколько себя помню. На самом деле просто человек не хочет работать во всю мощь, ленится, ему удобнее быть, как все. Никогда в жизни за границей не был и вряд ли уже туда попадет, слаще морковки ничего не ел, единственная радость в жизни – выпить пива с друзьями по пятницам да на охоту в выходные съездить. Я ясно видела, что читалось в тот момент в мамином взгляде: «На твоем месте, скотина, я бы лучше по уши в долги влезла, но деньги на свадьбу нашла!» Да какое там… Проще отмахнуться – мол, денег нет!
– А ты поедешь, что ли? – недоверчиво спросил он маму.
– Конечно, поеду, – с достоинством ответила она. – Все-таки в первый раз дочь замуж выдаю… Событие, как-никак.
Гляжу – у папашки челюсть так и отвисла, а в глазах цифры замелькали: подсчитывать уже начал мысленно, во сколько ей эта поездочка обойдется.
Они с бабушкой горазды деньги в чужом кошельке считать! Причем если у остальных денег больше, чем у них, то значит, все они жулики и воры. Они и на мамин счет тоже языки частенько чешут, я знаю… А то, что она пашет как вол, с утра до ночи, три года в отпуске не была – это в расчет не принимается…
Отец вообще совершенно искренне полагает, что это он нас с сестрой воспитал и вырастил. Ну, если считать воспитанием его алименты на Дашку, то, быть может, он и прав… Помимо же этих обязательных ежемесячных жалких выплат, мы с ней ни копейки от него в жизни не видели.
Я даже не только про материальную базу сейчас говорю. Нашим воспитанием он не занимался никогда в принципе. Даже когда они с мамой еще жили вместе, все его участие в жизни семьи сводилось к тому, что он являлся вечером с работы и укладывался на диван перед телевизором. Помните старую хохму: «Папа пришел с работы, устал, читает газету. А мама – барыня какая! – стирать начала!»
Раздражало же меня в нем больше всего не это. Я не могла стерпеть того, что все наши с Дашкой заслуги он скромно записывал на свой счет. Допустим, выиграю я в каком-нибудь областном литературном конкурсе или Дашка сыграет в спектакле своего драмкружка на сцене Дома культуры главную роль – отец гордо распрямляет плечи:
– Мои гены!
Когда я в одиннадцатом классе получила золотую медаль, папа растрепал эту весть по всему городу (разумеется, без его генов опять не обошлось). Не принималось во внимание то, что это мама учила меня читать, писать, прививала мне любовь к литературе, корпела со мной над уроками, заставляя заново и заново переписывать мои первые крючочки и загогулинки, внушала мне изо всех сил, что «четверка – это, конечно, хорошая отметка, но вот пять – значительно лучше!». Нет, конечно, все это было ни при чем, ведь главное – папины гены!