Он проникал в неё всё глубже и глубже, пока наслаждение не сменилось внезапной болью.

Моргнув, девушка попыталась отстраниться. С рычанием Дамон сильнее стиснул руками её бёдра, не давая ей сделать это. Всё ещё держа её, он рванулся вперёд, совершив, наконец, решительный толчок и на всю длину погрузив в неё свой член. Теперь он сладостно пульсировал внутри её лона.

Фэллон вскрикнула, когда ощутила неожиданную острую боль, и попыталась освободить свои руки, но Дамон одной своей рукой накрепко пригвоздил их к столу. Проклиная его, она старалась высвободиться из его объятий.

Герцог положил другую руку ей на затылок. И снова впился поцелуем в её губы. Жадно. Страстно. Он целовал её до тех пор, пока боль не утихла и не исчезла совсем. Затем плоть между её бёдрами заныла от неутолённого желания, и она запульсировала в такт с находившимся в её лоне членом.

Он задвигался, выходя из неё, чтобы потом вновь проникнуть в сладостную нежность её центра сладострастия. Она нечеловеческим голосом издала тихий мяукающий звук. Теперь девушка испытывала странное чувство, которое словно сжигало её изнутри. Её бёдра сами собой раздвинулись шире и приподнялись над столом, повинуясь неведомому ей инстинкту.

Дамон остановился и с таким неистовством впился в её губы, что она перестала их ощущать. И совсем перестала дышать. Казалось, ей не нужен воздух, пока он рядом. Ей больше ничего не нужно. Кроме него… Его губ… Его рук… Его тела, слитого с ней воедино.

Его рука переместилась на её грудь. Герцог погладил одно из полушарий сквозь платье, нашёл сосок и стал ласкать и сжимать его, пока он не превратился в твёрдую горошину и не заныл, туго обтянутый тканью платья. Даже когда Фэллон почувствовала влагу меж своих бёдер, он всё ещё не двигался.

Девушка извивалась под ним от неимоверного желания, томные, отчаянные стоны срывались с её губ.

Зарывшись пальцами в его волосы, и грубо стискивая пряди, она приблизила его лицо к себе. Он наградил её едва уловимыми круговыми движениями, стараясь стимулировать самую чувствительную точку её лона. Лихорадочно всхлипывая, Фэллон оторвала от него свои губы и жалобно вскрикнула. Она согнула ноги в коленях, приподняла их и обвила его бёдра своими лодыжками.

— Пожалуйста! – умоляла девушка, извиваясь под ним.

Герцог уставился на неё своим взглядом — серебряным, как лунный свет, струящийся из окна над ними.

Ещё не зная, зачем это делает, она стала самопроизвольно сокращать свои внутренние мышцы вокруг находящегося внутри неё члена.

Застонав, Дамон прислонил голову к изгибу у основания её шеи и начал двигаться. Стремительно и быстро, вторгаясь в её недра и выходя наружу, повторяя это в бешеном и жестоком ритме. И все равно она хотела большего. Она хотела его всего. Фэллон отклонила голову назад и громкий крик сорвался с её губ, но он заглушил его поцелуем. Вдруг что–то словно взорвалось у неё внутри.

Волны удовольствия нахлынули одна за другой. Она задрожала, когда он стал быстрее проникать в неё, их тела, соприкасаясь, издавали такие волнующие и грубые звуки, о которых она раньше и понятия не имела. С дрожью и глухим стоном Дамон кончил, изливая своё семя глубоко в неё.

Задыхаясь от пережитого волнения, девушка зарылась пальцами в его волосы и притянула его голову плотнее к себе. И тут до неё дошло. Демонический герцог только что занимался с ней любовью на поверхности кухонного стола. И каждый момент их соития приводил её в восторг.

Слабая дрожь всё ещё сотрясала её тело, но остатки желания постепенно покидали его. Когда Дамон поднял голову вверх и их взгляды встретились, она нервно содрогнулась. Он до сих пор находился внутри неё, и Фэллон чувствовала, как пульсирует и вздрагивает его плоть. Ощущение было как будто далёкое от реальности, сверх опьяняющее. Словно они стали одним существом. Слились воедино. Связью, о которой она никогда не знала раньше. По выражению его глаз, девушка поняла, что ему так же как и ей не хочется прерывать эту связь.

В течении нескольких минут они лежали, не двигаясь, только их грудные клетки то поднимались вверх, то опускались вниз, пытаясь уравновесить дыхание. Смотря ему прямо в глаза, Фэллон пропускала сквозь пальцы шелковые пряди его волос и безумно мечтала о том, чтобы ей не нужно было шевелиться и чтобы магия этого мгновения могла длиться вечно. Ощутив душевную муку, она закрыла глаза. Этому желанию не суждено свершиться.

Должно быть, Дамон подумал о том же самом. Его губы вытянулись в прямую линию, и он поднялся, оставив её тело в покое. Она чувствовала себя совершенно опустошённой. Как и раньше. Только на этот раз кое–что изменилось.