Белов оторопел: скорее это у него могли быть претензии к Лене. Но он-то не выставляет счетов, и ничего не требует, кроме человеческого отношения к себе. Откуда эта ненависть? Может, он не прав, и не следовало возвращаться к близким отношениям? Однако это получилось само собой, спонтанно, бездумно. Кто-то хорошо сказал: не ворошите старые могилы, они чреваты новою бедой. Но в чем он виноват? Его захлестнула волна обиды.

– Ты не дрянь и не тварь, ты просто дура! – сказал он с чувством и вышел из бытовки, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Чтобы немного успокоиться, он направился знакомой дорогой к вершине поросшего кустами орешника холма. Взобравшись на плиты, сел и задумался. Состояние Лены беспокоило его не на шутку. Надо было срочно предпринимать какие-то меры, но какие? Он не был психологом, а тут, похоже, требовалась помощь профессионала. Сама Лена помочь ему и себе не желала и ни на какой контакт не шла. Полный тупик.

Чтобы отвлечься от бесплодных размышлений, Белов решил переключиться на что-нибудь другое. Он вздохнул и посмотрел на поселок, раскинувшийся внизу между свалкой и стройкой. Надо отдать должное покойному Пчеле. Он замыслил и начал дело с размахом. Это было видно даже сейчас, несмотря на то, что стройка была заброшена, а оборудование вывезено и разворовано.

Белов наконец вспомнил эту историю. Проект строительства нефтеперерабатывающего завода обещал хорошую прибыль и не был реализован из-за жадности местных чиновников, которые потребовали запредельные взятки. Людям Асланбека пришлось даже похитить жену одного из самых бессовестных и упрямых бюрократов. Тот сразу же согласился на предложенные условия, его примеру последовали остальные.

Строительство начали ударными темпами, не дожидаясь официального разрешения: в его получении уже никто не сомневался. Завезли материалы, технику и поставили огромное количество вагончиков-бытовок для строителей-нелегалов. Но тут федеральные власти по всей стране начали негласную, но жесткую борьбу по вытеснению чеченского капитала. Чеченские же боевики в это время срочно понадобились у себя на родине.

После гибели Пчелы, Фила и Космоса Саше стало не до империи и собственных многочисленных проектов. Воспользовавшись удобным моментом, местные чиновники поставили строителей нефтяного гиганта на колени, объект пришлось закрыть, стройку свернули. Основные убытки, понятно, легли на немцев…

О том, что было дальше, Саше рассказал Федор. Оставленные на законсервированном объекте сторожа сбежали через неделю: соседство свалки, населенной бомжами, делало их работу опасной для жизни. Как и полагается, поле битвы осталось за мародерами.

Добыча им досталась немалая. Одних бытовок-вагончиков столько, что с лихвой хватило бы на всех бомжей Москвы и Московской области. Это был настоящий рай для бездомных. Бомжовый коммунизм с окончательным решением жилищного вопроса.

Часть домиков заняли бывшие строители, хохлы и молдаване, которым было просто некуда деваться. Они создали некое подобие группировки, которую возглавил их бригадир, молдаванин Михай Лупу по кличке Румын. Какое-то время бывшие рабочие зарабатывали на жизнь тем, что разворовывали и продавали оставшиеся материалы. Некоторые сколотили шабашки и отправились строить дачи.

Время было сказочное. На каждую просьбу заказчика поправить баньку, переложить камин, или починить водопровод пролетарии заученно гнусавили в ответ: "Гони штуку баксов". И получали! Что говорить о строительстве дачи или той же бани! Каждый гастарбайтер рассчитывал на листопад баксов после окончания строительства. С такими деньгами можно было вернуться в родную Жмеринку или Флорешты Рокфеллером. Но после дефолта все нелегальные труженики снова собрались на помойке. Легкие времена закончились.

Группировка Михая Лупу была хорошо организована и крепко спаяна, поскольку все ее члены были для местных чужаками. А внешняя угроза, как известно, объединяет. Нелегалы сумели потеснить бывших обитателей свалки и сами занялись помойным бизнесом. Свалка давала средства не только для пропитания. Поначалу аборигены и пришельцы по привычке принялись делить домики и добычу, но быстро поняли, что делить-то, в сущности, нечего. Хватало на всех. И агломерация свалки и стройки зажила спокойной мирной жизнью.

Задумавшись, Белов не сразу услышал неровную поступь Витька. Тот, прихрамывая, взбирался на холм со стороны поселка. Витек был один.

– Где Федю потерял? – спросил Белов у парня.

Тот сел рядом на плиты, достал из кармана бушлата пачку "Беломора" и предложил Белову. Они не спеша закурили. Поэтому Витек ответил не сразу.

– Он со Степанычем колбасу по точкам повез. Вчера целую фуру с "Микояна" свалили, вот он по ихним точкам и повез. У Степаныча порядок строгий, никакой пересортицы. А ты что такой смурной? – прищурился Витек. – Настроение плохое?