Единственной целью прихода братьев, сказал он, будет освобождение кардинала Марчиано. Суть его плана состояла в том, что башню они будут охранять издалека и позволят братьям подобраться к ней, откуда тем вздумается. А когда Аддисоны окажутся внутри, ловушка захлопнется. Братьев нужно будет расстрелять на месте, их трупы положить в багажник неприметного автомобиля и вывезти на территорию какой-нибудь фермы в окрестностях Рима, где через пару дней их найдут и объявят, что личности убитых установить не удалось.

И сейчас со своего наблюдательного пункта близ вершины купола собора Святого Петра Томас Добряк глядел вниз на пустую пока что площадь. Примерно через час там начнут скапливаться люди. И потом с каждой минутой будет нарастать толпа людей, съезжающихся со всего мира, чтобы посетить это древнее священное место. Любопытно, подумал он, насколько спокойнее, умиротвореннее и в большем ладу с собой он сделался за то короткое время, которое провел здесь. Что, если в здешней атмосфере и впрямь присутствует какая-то святость?

А может быть, дело в том, что он сейчас осуществляет руководство издалека, дирижирует предстоящими убийствами, вместо того чтобы заниматься ими собственноручно? И он углубился в размышления о том, что если вообще перестанет убивать и отойдет от дел, то его здоровье опять придет в норму. Эта мысль пугала его, потому что означала конечное признание того, что он болен, что он пристрастился к самому процессу убийства и испытывает к нему нездоровую тягу. Но как с любым заболеванием или болезненным пристрастием, первым шагом к исцелению является постановка диагноза. А поскольку на свете не существовало такого профессионала, к какому он мог бы обратиться за помощью, ему предстоит сделаться своим собственным врачом и прописать себе необходимое лечение. Подняв голову, он позволил своему взгляду переместиться к видневшемуся поодаль Тибру. План, который он разработал для «черных костюмов», нельзя было назвать блестящим, разве что приемлемым, но вряд ли этим парням доводилось участвовать в сражениях третьей мировой войны, поэтому с учетом обстоятельств и имеющихся людей приходилось поступать именно так, а не иначе. Теперь же оставалось следить и ждать, когда же явятся братья.

И тогда начнется первый шаг к его исцелению — руководство планом, который будут претворять в жизнь другие.

В кухне звенело стекло и пахло ромом и пролитым пивом. Содержимое последней бутылки темного пива «моретти», вылитое Еленой, с громким бульканьем исчезло в стоке раковины. Подставив горлышко бутылки под кран, Елена ополоснула ее изнутри, взяла еще четыре такие же бутылки, которые уже подготовила, и поставила их на стол, за которым колдовал Дэнни.

Перед ним стояла большая керамическая чаша с длинным узким носиком. В ней были смешаны в должных пропорциях два простых ингредиента, которые можно найти чуть ли не во всякой кухне, — 75-градусный ром, используемый для кулинарии, и оливковое масло. На столе справа от Дэнни лежали ножницы и коробка застегивающихся пластиковых пакетиков, а справа готовая продукция — горка из туго свернутых кусков больших матерчатых салфеток (каждая разрезалась на четыре части), вымоченных в этой смеси рома с маслом. Эти фитили Дэнни аккуратно брал пальцами, измазанными той же смесью, и клал в пакетики, которые сразу же закрывал. Всего сорок тряпочек, по четыре в пакете, итого десять пакетов.

Покончив с этим делом, он вытер руки бумажным полотенцем и занялся пивными бутылками, которые поставила перед ним Елена. Поднял чашу и осторожно разлил оставшуюся смесь по бутылкам.

— Порежьте еще салфеток, — сказал он Елене. — Нам понадобятся пять сухих затычек из туго свернутых полосок дюймов по шесть длиной.

— Сейчас. — Елена взяла ножницы и бросила быстрый взгляд на висевшие над плитой часы.

Роскани резким движением вынул изо рта незажженную сигарету и смял ее в пепельнице «альфа-ромео». Секунду назад он поймал себя на том, что его рука потянулась к прикуривателю. Он взглянул на сидевшего рядом с ним Кастеллетти, затем в зеркало заднего вида и уставился на расстилавшийся впереди широкий проспект. Они ехали на юг по виале ди Трастевере. Роскани сейчас волновался даже сильнее, чем всю минувшую ночь, на протяжении которой совершенно не мог спать; он думал о Пио, о том, насколько сильно его не хватает, и о том, как бы ему хотелось, чтобы тот сейчас оказался рядом.

Впервые за всю свою жизнь Роскани полностью растерялся. Он совершенно не был уверен в том, что поступает правильно. Волшебное качество Пио заключалось в том, что он был способен посмотреть на любой предмет совершенно под иным углом зрения, чем все остальные, потом шло обсуждение, и в конце концов находился путь, позволяющий всем вместе добиться успеха. Но Пио больше не было, и любое магическое решение им предстояло искать самим. Он сделал резкий, аж взвизгнули шины, поворот, потом другой. Слева проходило железнодорожное полотно, Роскани окинул его рассеянным взглядом — нет ли маневрового тепловоза? Ничего не увидел. Вот они оказались почти на месте и, свернув на виа Николо V, подъехали к белому «фиату» Скалы, стоявшему в конце улицы напротив дома под номером 22.

— Роскани и Кастеллетти, — заметила Адрианна, когда голубой «альфа-ромео» притормозил и остановился рядом с «фиатом».

Дверь «фиата» сразу же отворилась, и они увидели, как Скала вышел и подошел к «альфе». Остановился у машины на несколько секунд, очевидно, чтобы обменяться несколькими словами с сидевшими в ней, потом вернулся к «фиату» и уехал.

— Время пошло, — констатировал Итон. — Гарри Аддисон вышел два часа назад и не возвращался. Теперь появился Роскани. Он наверняка будет дожидаться следующего шага отца Дэниела и будет следить, чтобы ничего не…