Через полминуты в коридоре завозились, щелкнул замок, и в проеме двери показалось толстое пузо лысого, заспанного дядьки в шлепанцах на босу ногу.

— Служба доставки! — зачастил Петька. — Вы Попов? Получите и распишитесь!

— Поповы здесь не живут, — отрезал дядька.

— Как не живут?! — изумился Петька. — Это же дом номер… — Тут Петька, опустив коробку на пол, достал из кармана какую-то бумажку, облокотился на косяк двери со стороны замка и назвал номер своего дома.

— Да это совсем не тут! — возмутился мужчина. — Ходят тут, только людям работать мешают!

С этими словами он захлопнул дверь и ушел к себе в квартиру.

— Ну и что дальше? — воззрился на Голубева Володька.

— Дальше фокус-покус!

Петька легонько дернул дверь на себя, и та, вздрогнув шторками, открылась.

— Ничего себе, — вполголоса изумился Володька. — Как в американском кино — кредитной карточкой двери открываешь!

— Кредитной карточкой можно только у них — в Америке, — выколупывал Петька из гнезда замка катышек бумажки. — Они зачем-то там двери ставят так, чтобы их вовнутрь открывать. А надо, как здесь, наружу. Тогда английский замок, который захлопывается, будет скошенной стороной внутрь стоять, в квартиру. И никакой кредитной карточкой его не отожмешь. А вот заблокировать замок, чтобы он не закрылся до конца, можно… Ну а теперь, — подобрался Петька к электрощитку, — финита ля трагедия.

Однако, вопреки Петькиным ожиданиям, пробки и электросчетчики номерами помечены не были. Вероятно, местные электрики различали их по каким-то своим признакам.

— Э, ладно, — махнул рукой Петька и слегка вывернул из своих гнезд все четыре пробки.

Свет в коридоре тут же погас. В какой-то квартире захлебнулся на полуслове телевизор.

— Линяем! — прошипел Петька и быстрыми шагами, поскольку нервы все-таки сдавали, выскочил к лифту. Только успела, тихонько щелкнув, закрыться дверь со шторками, как из квартир начали выскакивать жильцы.

— Вы не знаете, что случилось, Петр Семенович? — прошепелявила какая-то старушка. — Опять день без электричества будем сидеть? А я только вчера холодильник размораживала!

— Нет, это форменное безобразие! — кипятился лысый дядька. — Положительно невозможно работать! Юра, это, наверное, твои проделки?!

— Да у меня тоже света нет, — услышали Петька и Володька голос Орангутана. — Надо будет у соседей внизу спросить — если и там облом, значит, и во всем доме — тоже.

Петька кивнул другу, и они понеслись вместе вниз по лестничной клетке.

— Есть! — прыгнул с крыльца Хрусталев. — Мы его сделали!

Домой они возвращались в весьма приподнятом настроении.

— Нет, ну как ты это бумажкой дверь заклинил, — не уставал восхищаться Володька. — Я бы в жизни не догадался.

Устроив веселый трезвон, Петька и Володька ворвались к Ларисе.

— Ребята, — виновато вздохнула она, — я вам, кажется, всю игру испортила… Идите скорее, а то он нас совсем забьет.

— Как?! — прямо в ботинках побежал к монитору Петька. — Мы же вырубили электричество, своими руками сделали, своими ушами слышали!

— Значит, это не Орангутан, — потер подбородок Володька, — на колу мочало, начинай сначала…

Капитан Голубев легко оттолкнулся от стального уголка, окаймляющего открытую площадку вертолета, и прыгнул вниз. Ветер хлестанул его по лицу, и в животе тут же распрямилась тугая холодная пружина страха. Капитан не видел перед собой ничего, кроме неясных сполохов пожара, — именно эта неизвестность, не позволяющая ему определить расстояние до земли, заставляла его инстинктивно дернуть кольцо и раскрыть парашют.

Но Петр Голубев знал, что, сдай у него нервы, — он зависнет на некоторое время между небом и землей и станет прекрасной мишенью для токсоидов. И чтобы проскочить опасную зону, необходимо было камнем лететь вниз, раскрыв парашют лишь в последнее мгновение до того, пока не станет слишком поздно.

— …Восемь, девять! — шептал онемевшими от холода губами капитан. — Десять!

Чуть слышный хлопок парашюта и — резкий толчок встряхнул Петра. Едва он успел приготовиться к посадке, как ноги ударились о какую-то поверхность. Хотя капитан удачно принял поверхность двумя ногами и тут же, как это следовало по науке, стал заваливаться набок, он почувствовал, что падает гораздо дольше положенного.

Сила инерции протащила его по скользкому боку цистерны и бросила на щебень железнодорожного полотна.

Как только капитан очнулся, он достал штык-нож и перерезал стропы. К счастью, армейский парашют был сделан из шелка цвета хаки и не выделялся предательским белым пятном на черном фоне ночи. Петр Голубев скинул рюкзак, вынул оттуда прибор ночного видения и стал осматривать местность.

Вертолетчик их не подвел. Справа и слева, пульсируя в зеленом свете инфракрасного излучения, тянулись ряды цистерн, вагонов и тепловозов. Именно здесь, в парке-отстойнике станции Новочеркасск, токсоиды окружили и планомерно уничтожали крупную группу войск снабжения.