«До чего же все запутанно. Хоть стой, как громом вкопанный, хоть сиди, хоть работай – один черт ничего не понятно», – ругаюсь и возобновляю помощь мотористу.

Время обеда. Поднимаюсь в каюту – переодеваюсь, тщательно отмываю руки. В чистой одежде спускаюсь палубой ниже – в кают-компанию, в надежде увидеть кого-то из друзей. Мне нужна их помощь для реализации одного рискованного плана, недавно созревшего в моей голове и способного кое-что прояснить.

Ни Торбина, ни Величко. Стол для рядового состава пуст.

За другим столом лениво хлебают борщ и подозрительно косят в мою сторону боцман со старпомом. Подхожу к раздаче, машинально беру поднос, ложку, вилку, хлеб. Прислушиваюсь к их разговору.

– …Какой рынок, какая конкуренция, какой капитализм, Боря?! – промокая усы, сипит Шмаль. И значительно указывает перстом в потолок: – Нашей страной правит Сила! Сила танков и сила банков. Мы живем в том же Советском Союзе, только без КПСС и Госплана. Монополии рулят, Боря!

– А я и не спорю. Давеча все проще было, – отрешенно колупает бородавку Скобцев. – Давеча хотя бы по косвенным признакам догадывались о сотрясающих страну катаклизмах. А ныне… «Лебединое озеро» не кажут, «Голос Америки» не глушат. Совсем запутали, суки!

– Я и раньше «ящик» презирал, а сейчас и подавно не включаю. Говорят, от него разжижение мозга.

– Чего?

– Того, Боря, того! Полное разжижение мозга до состояния березового сока. Мы с покойным Тёмой песни старые любили слушать. Бывало, поймает он своей аппаратурой что-нибудь задушевное…

«Покойный Тёма, – повторяю про себя. – Уж не радист ли Плотник? Того Артемом Андреевичем звали. Если так, то уж больно многие к нему в друзья набиваются».

Повар Литвак, смахивающий на рахитичного подростка, излучает гостеприимство:

– Приветствую главного механика, приветствую! Не желаете ли отведать первого?

Заглядываю за раздачу – в стоящие рядком бачки.

Учуяв мой интерес, повар оживляется:

– Лучший украинский борщ во всем Средиземном море! Понюхайте аромат! Вы слышите, как он пахнет?..

– Шо я, по-вашему, слепой? – копирую его манеру разговора. – Конечно, слышу! Наливайте.

Марк Наумович движением мага-чародея опрокидывает черпак, и полная дымящего борща тарелка ловко перемещается ко мне на поднос.

– Как самочувствие нашей машины? – деловито интересуется он, отправляя в другую тарелку порцию гороховой каши и парочку прожаренных котлет.

– Машина в составе двух среднеобортных дизелей исправна и продолжает с завидной прожорливостью кушать тяжелое топливо вязкостью IFO-380.

Пожилой еврей замирает и дважды хлопает выцветшими ресницами.

– Простите, шо они продолжают… кушать?

– Флотский мазут, – перевожу на русский язык. – Пожалуйста, плесните побольше подливки.

– О, сколько угодно! Этого добра у нас с избытком…

Усаживаюсь подальше от боцмана и старпома – на другом конце длинного стола, предназначенного для командного состава. Неторопливо пробую борщ…

Да, Литвак – мастер своего дела! Изумительно.

Работаю ложкой нарочито медленно и слежу боковым зрением за входом. Господи, ну где же носит моих товарищей?!

– Избушка-избушка, повернись ко мне лесом, а к заду – передом, – озираюсь на всякий случай по сторонам и стараюсь бесшумно провернуть ключ в замке.

Рисковое мы затеяли предприятие, особенно после истории с «поломкой» дизель-генератора. Левый вход в коридор караулит Величко, а правый я временно заблокировал, заперев изнутри дверь. В этом нет преступления – так частенько поступают драящие полы матросы. Торбин торчит в ходовой рубке, ворочает руль и помочь нам не в состоянии.

Тихий щелчок – новенький замок послушно открылся. Довольно хмыкаю и прячу дубликат ключа в карман. Два десятка дубликатов от основных помещений «Тристана» получены там же, где и небольшой пистолет.

Свои изыскания я решил начать с каюты старшего помощника – главного претендента на звание «заговорщика». Нырнув внутрь, плотно прикрываю за собой дверь.

Темень. Как у Малевича в квадрате. Лбом бы чего не поцеловать… Ага, глаза постепенно привыкают, да и плотные шторы на окнах все же пропускают немного света. Так… щелкаем выключателем и приступаем к обыску в комнате, совмещающей функции гостиной и кабинета…

Идея с обыском с треском провалилась. Все, что мне удалось найти в кармане форменного кителя, висящего в шкафу спальни старшего помощника, – травматический пистолет с парочкой запасных обойм. Эту дрянь продают повсюду.