Нерадостным было настроение и в некоторых домах Лендвила. В них пришло горе. Кто-то не дождался отца, кто-то мужа, кто-то — брата. Голосили овдовевшие женщины, громко плакали осиротевшие дети.

Вот они, последствия войны! Даже победа приносит боль и страдание. За успех приходится платить кровью, а порой — и жизнью.

Ранним утром Храбров, Аято, Дойл и Саттон двинулись в обход лагеря. Всюду были видны следы ночного гуляния: разбитая посуда, опустошенные бочки и кувшины, разбросная одежда… Тем не менее, наемники остались довольны осмотром. Они нигде не обнаружили забытого воинами оружия.

Заглянув под навесы, Олесь и Тино в предрассветной мгле разглядели спящих вповалку солдат. Мечи, копья, арбалеты лежали у каждого под рукой.

— Приятно сознавать, что мы трудились не зря, — тихо вымолвил Мануто.

— Согласен, — произнес Тино. — Теперь это действительно настоящая армия. Тасконцы получили неоценимый опыт, поверили в собственные силы и при необходимости сломят сопротивление любого врага. А мы им поможем.

Друзья неторопливо направились к городу. Предстояло еще осмотреть два очень важных места — лазарет и бараки с пленными.

Первый располагался под открытым небом, возле городской стены внутри Лендвила. Всю ночь здесь горели десятки факелов.

Работы Салан и ее девушкам хватало. На попечении Линды оказалась почти тысяча человек. Многие из них вчера вечером находились в крайне тяжелом состоянии.

А грань между жизнью и смертью так тонка…

Найти Линду большого труда не составило. Изможденная женщина, словно тень, бродила среди лежащих людей. Иногда она склонялась к кому-нибудь и с тревогой щупала пульс. Жест — и одна из оливиек тотчас бежала к раненому.

— Как дела? — поинтересовался Олесь.

— Плохо, — покачала головой аланка. — За ночь умерло шестьдесят семь человек. Наших — двадцать шесть, остальные — люди арка. С пулевыми ранами я еще кое-как справляюсь, а вот с рублеными и колотыми приходится повозиться. Заканчивается запас медикаментов. У некоторых бедняг ужасные переломы. Сразу видно, поработала палица Карса.

— Что, верно, то верно, — вставил Дойл. — Я видел властелина в бою. Страшное зрелище. Он буквально сметал со своего пути врагов! Одним ударом мутант сбивал с ног двух, а то и трех бандитов. Никто из оливийцев после этого уже не поднимался. Но и ему хорошо досталось. Пару раз арбалетчики в упор стреляли в гиганта.

— Властелин заходил сюда, — устало произнесла Салан. — Множество скользящих ранений и порезов, которые он не стал даже перевязывать. А вот стрела в левом плече доставила ему немало неприятностей. Порой я удивляюсь живучести Карса. Ведь в конце сражения мутант дрался одной рукой.

— Карс — великий воин, — вымолвил Храбров. — Он прекрасно понимал, что на него смотрит вся армия союзников. Видя впереди грозную фигуру властелина, и лемы, и гелийцы, и соры сражались с удвоенной энергией. Покинь мутант поле боя — и моральный дух бойцов сразу бы упал.

— Справедливое замечание, — поддержал товарища Аято. — А теперь Линда попрощается с нами и пойдет спать. И сделает это немедленно.

— Нет, нет, — замахала руками женщина. — У меня еще масса дел.

— Дела не закончатся никогда, — жестко возразил самурай. — Зато я вижу у тебя круги под глазами, дрожащие пальцы рук, и коробку со стимуляторами в левом кармане. Если не выполнишь приказ, то мы применим силу.

Салан пыталась сопротивляться, но все оказалось бесполезно.

Оставив старшим в лазарете Саттона, земляне двинулись на юго-западную окраину города.

Вместе с ними брела и измученная аланка. За последние двадцать часов Линда сделала не меньше тридцати сложных операций.

Это явный перебор. Порой окружающие предметы начинали двоиться, расплываться и тогда приходилось прибегать к уколам. Впрочем, хватало стимуляторов ненадолго. Организму требовался отдых.

Убедившись, что Салан легла спать, друзья отправились дальше к лагерю пленных. Вскоре они увидели часовых. Вооруженные длинными копьями воины стояли по всему периметру ограждения. В каждой смене ровно пятьдесят человек.

Но и такого количества бойцов было явно недостаточно, чтобы в случае бунта усмирить бандитов. Поэтому вместе с тасконцами несли дежурство Воржиха и Троул. Вид карабинов и автоматов успокаивал даже самых отчаянных оливийцев.

С размещением воинов арка возникли серьезные трудности, и Саунт предложил единственно верное решение: загнать пленников в сараи для конов. Удобств там, естественно, нет, но за грехи надо расплачиваться сполна. Местное население относилось к солдатам Яроха с ненавистью и презрением. На улицах Лендвила в них кидали камни и гнилые фрукты. Женщины и старики не стеснялись в выражениях.