Моисей – вождь и пророк, нравственный наставник избранного народа. Первый его осознанный поступок в Тексте звучит так: «Моисей увидел, что Египтянин бьет одного Еврея из братьев его, сынов Израилевых. Посмотрел туда и сюда, и видя, что нет никого, он убил Египтянина и скрыл его в песке».

Оцените это по уголовному кодексу любой страны. Умышленное убийство без смягчающих вину обстоятельств, только под лозунгом «Наших бьют!».

Снова: в Тексте это дано спокойно, как рядовое событие из жизни одного из главных героев, и можно понять, что убийство, содеянное им, осуждению вовсе не подлежит.

В великий день еврейской Пасхи празднуется радостное событие – исход евреев из Египта, где жилось им очень тяжело. Правда, некоторые обстоятельства мешают лично мне присоединиться к этой великой радости.

История такова, что Фараон отпускать еврейский народ из своей земли не хотел и Моисей с Божьей помощью вступил с ним в борьбу, – точнее, не с ним, а с его народом. Он испортил народу воду в реке, напустил на египтян жаб, мошек, мух, поразил моровой язвой их скот, а воспалением с нарывами – и скот, и людей, множество до смерти побил градом, уничтожил с помощью саранчи все посевы, оставив людей голодать…

Паны дерутся – у холопов чубы трещат.

В результате такой предприимчивости Моисея Фараон согласился отпустить еврейский народ – но без скота. И вот из-за скотины разворачивается главное действо…

Моисей пригрозил Фараону, что будут убиты дети: от первенца Фараона до первенца рабыни и все первородное из скота. А потом с помощью своего Великого Друга совершил это.

«И сделался великий вопль во всей земле Египетской, ибо не было дома, где не было бы мертвеца».

Возлюбленный Создателя убил много тысяч детей и поимел много скотины.

О, Достоевский со своей слезой одного-единственного ребенка!

В Тексте, правда, даны комментарии другие:

«И да будет вам день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу, во все роды ваши; как установление вечное празднуйте его».

В принципе это обычная тактика террористов – захват заложников и убийство их в случае невыполнения ультиматума. Но брать в заложники детей… Но действовать в таком масштабе и с таким садизмом…

Трудно поверить, но в Тексте подчеркивается, что при всех десяти пакостях-преступлениях мешал Фараону согласиться на требования Моисея сам Господь. «И ожесточил Господь сердце Фараона, и он не захотел отпустить их».

Я не встречал ранее таких террористов, которые, захватив заложников и выставив требования, сами же стараются сделать так, чтобы их требования отвергли. Это уже не террористы, это идейные убийцы, работающие под террористов.

Если я не прав, поправьте меня.

И уже совсем мелочевка, хотя тоже про Пасху. Говорят, что красть нехорошо. Если верить Тексту, то «Не укради!» – один из главных Божьих заветов. Но как тогда оценить следующий эпизод?

Некто подговаривает Моисея, чтобы в день своего ухода из Египта его соплеменники выпросили у египтян золото, серебро и другие ценности – и быстро с ними смотались. (Буквально по Тексту это называется «обобрали».) Как это квалифицировать точнее: мошенничество в особо крупных размерах или грабеж? И что вы будете думать о нравственных устоях вдохновителя и организатора этой остроумной акции?

Для установления его Личности просто откройте Текст.

Не думаю, что имеет смысл далее идти по веренице событий, описанных в Ветхом Завете. Люди там ведут себя как люди, то есть по-разному, проявляя и добродушие, и жестокость, а поскольку комментарии к их поступкам в Тексте редки, нечетки или отсутствуют, то нравственно-воспитательный эффект такого повествования весьма спорен.

Что касается Господа Бога, то в роли Менеджера Человечества он выглядит не самым красивым образом: объявляет один народ своим любимчиком (лишая своей любви и наставничества другие народы) и натравливает своих избранников на войны с теми, кто ему не люб (впрочем, не всегда гарантируя успех). Стенания и вопли евреев от притеснений египтян, если судить буквально по Тексту, были вызваны только тем, что Господь просто забыл о своем завете с Авраамом. А потом, попозже, вспомнил – когда от трудной жизни вопли евреев стали настолько отчаянными, что дошли и до него.