По крайней мере, собой Бланш была довольна. Несмотря на легкомыслие и неусидчивость, Агата многое схватывала на лету и запоминала надолго. Достаточно было завладеть ее вниманием, и урок шел замечательно. Основы языков, этикета, географии и истории, рисования, музыки и танцев более-менее аккуратно укладывались в симпатичную детскую головку.

– А теперь изложи свою версию в письменном виде.

Агата сморщила носик, взяла брошенное перо и, не присаживаясь за стол, быстренько приписала краткое объяснение, добавив, что кот очень хороший, пушистый и добрый, только много места на подушке занимает.

Ошибок не было, строчки лежали ровно, а буквы стояли прямо, как часовые королевской гвардии.

Бланш похвалила ученицу и наконец-то разрешила ей выйти из-за письменного стола.

Девочка тут же прильнула к окну.

– Спускайтесь на чай, – внезапно прозвучало со стороны двери, и в комнату вихрем ворвалась нарядная леди. – Свежие булочки уже принесли, и если поторопитесь, то Роберт оставит вам по штучке.

– Проворонили, – разочарованно протянула девочка, и Бланш заподозрила, что интерес Агаты был вызван не выпечкой, а мальчиком, который ее принес.

– Спасибо, миссис Вуд, мы сейчас подойдем, – улыбнулась Бланш, наблюдая, как Агата приводит в порядок свое рабочее место.

Миссис Вуд тем временем заглянула в ящики комода, за диван и в нижний отсек книжного шкафа.

– Вы что-то потеряли? Помочь?

– Мама, ой, дайте померить!

– Подожди, дорогая, я в растерянности. – Миссис Вуд скинула с плеч новую теплую накидку и набросила ее на Агату.

Девочка закрутилась перед зеркалом, а ее мать приподняла край верхней юбки и пояснила:

– La gaze cristal. [6] Ткань-то красивая, но я никак не могу понять, чем украшать одежду сверху. Она так элегантно переливается, что и цветы, и гирлянды листьев кажутся лишними… И шали у меня все с узорами, но я же не могу забить двуцветный шелк клеткой или меандрами? А просто так идти, в пустом платье… – Миссис Вуд так грустно вздохнула, что Бланш пришлось проявить изобретательность и напрячь фантазию.

Девушка подошла вместе с ней к комоду и покопалась в недрах одного из ящиков.

– Украсьте прическу одноцветной лентой в тон одной из тканей, а на юбку приколите небольшой бант, перекликающийся со вторым цветом…

– Спасибо, Бланш! – искренне поблагодарила ее миссис Вуд. – Что бы я без вас делала! Представляете, я заказала отличное пальто от Чарльза Ворта, а то уже столько времени мучаюсь в этой надоевшей мантилье… – Миссис Вуд кивнула на наряд, в котором кружилась перед зеркалом Агата.

– Мама, вы что-то путаете, мантилью носят в жаркой Испании, – встряла Агата, приподнимаясь на цыпочках и гордо откидывая назад голову. Ей казалось, что так она выглядит взрослее и красивее.

– Я смотрю, уроки мисс Вернелли идут тебе на пользу, – хмыкнула миссис Вуд, – скоро будешь умнее матери.

Она отобрала у девочки наряд и подмигнула ей:

– А потом еще немного подрастешь, начнешь выходить в свет, научишься разбираться в названиях деталей женской одежды и узнаешь, что некоторые вещи носят одинаковые имена.

– Да это же просто зимняя накидка, а мантилья – она с жаркого юга, где все смуглые, как мисс Бланш, носят легкую кружевную одежду и кипят страстями.

– Даже кипят? – усомнилась миссис Вуд и не удержалась от смешка. – Жалко, что мы здесь не настолько горячие и вынуждены прятаться под теплыми вещами. Причем заметь, дорогая, что обновка греет гораздо сильнее надоевшей одежды.

Мать и дочь озорно подшучивали друг над другом, а наблюдающая за ними Бланш откровенно любовалась этими двумя жизнерадостными существами. Их постоянные заботы о нарядах, бьющая через край энергия и звонкий смех не давали возможности предаваться печальным мыслям и бесплодным воспоминаниям.

Почти полгода назад, выйдя из уэльского дилижанса у вокзала Виктория, Бланш совершенно растерялась. Бумажка с наскоро записанным адресом бывших хозяев Анны – все, что было у нее, чтобы попытаться найти свое место в бурных водах столичной жизни. Лондон по-прежнему оставался для девушки, чье детство прошло в Шотландии и Уэльсе, а юность – на континенте, абсолютно незнакомым местом. Оказавшейся там в полном одиночестве и с совершенно неясным будущим Бланш было просто страшно. Однако делать нечего – она взяла себя в руки и, углядев невдалеке полицейского, подошла к нему с просьбой объяснить, как добраться до Риджент-стрит.

Вскоре кеб вез девушку по указанному адресу.

Только подходя к двери дома Вудов, Бланш задумалась: а что, собственно, она им скажет? Ссылаться на лорда Райта нельзя, если она не хочет быть найденной в ближайшую же неделю… Однако Бланш откровенно повезло: именно в этот момент она нос к носу столкнулась с мистером и миссис Вуд, которые, покидая дом, совершенно не по-английски несдержанно – едва ли не на всю улицу – ругались по поводу оставленной дома без присмотра дочери.

Осмелившись встрять в супружеский диалог, Бланш передала им привет от Анны и, переждав всплеск радостных эмоций, спросила, нашли ли они гувернантку для Агаты. Так, словно по волшебству и вследствие поразительной доверчивости сэра Томаса Вуда, судьба Бланш, по крайней мере на ближайшие месяцы, была решена.