Прикрыв глаза ладонью, ятол Ваадан смотрел, как к бархану подтаскивают новые осадные машины. Еще один мощный залп — и стена может не выдержать.

В город полетели камни, пылающие головни, и очень скоро городские дома у южной стены охватило пламя.

— Общее наступление! — приказал Абу Дез Абу, один из командиров сухопутного войска ятола Перидана, которое было переброшено сюда морем.

Этот страдающий от избыточного веса человек сидел в огромном, специально изготовленном с учетом его размеров мягком кресле. В прошлом известный воин, которого даже сравнивали по мастерству с чежу-леями, Абу Дез Абу много лет назад был серьезно ранен, в результате чего нижняя часть его туловища полностью потеряла чувствительность. Как правило, в не отличающемся милосердием бехренском обществе подобное ранение означало смертный приговор, однако ятол Перидан высоко ценил боевые навыки Абу Дез Абу и все эти годы оказывал ему поддержку. Именно этот человек свел Перидана с вожаком пиратов Майшей Дару, когда конфликт с ятолом Де Хамманом только разгорался. И этот союз дал ятолу Косиниды существенный перевес, решивший исход противостояния на севере.

Сейчас, когда решалась судьба Хасинты и, следовательно, всего Бехрена, союз с пиратами, похоже, в очередной раз принес немалую выгоду, поскольку, откликнувшись на призыв Перидана, Майша Дару привел для его поддержки целый флот. На кораблях, быстро приближающихся с севера, находилось более пяти тысяч солдат, в то время как пехота наступала на Хасинту с юга.

— Пусть сражение разгорится в полную силу, тогда и высадимся, — приказал Абу Дез Абу Майше Дару; губы его кривила злобная улыбка. — Перидан и Бардох стянут на себя все силы Хасинты, и на пристани никого не останется!

— Предлагаю пока уйти подальше в море, — отозвался пират, — чтобы дозорные на пристанях не заметили нас раньше времени. Там мы сможем поймать приливное течение с севера, что станет для обороняющихся полной неожиданностью.

Абу Дез Абу задумался, взвешивая каждое слово пирата. Это, пусть и небольшое, изменение плана не было оговорено заранее, и хотя Абу Дез Абу хотел, чтобы пехота первой подошла к городу, солдатам на судах сильно отставать от нее не следовало.

— Я знаю эту акваторию как свои пять пальцев. — Майша Дару хлопнул старого вояку по плечу. — Стоит нам миновать южное береговое течение, и ты поразишься, какую мы разовьем скорость. Благодаря обратному приливу мы понесемся к Хасинте быстрее тогайских пони.

— Обратному приливу? — недоверчиво спросил Абу Дез Абу. — Это еще что такое?

— Увидишь, — загадочно улыбаясь, ответил пират. И отошел, чтобы дать знак лоцману взять круто вправо, уводя корабли глубже в воды великого Мирианика.

В точности так, как было обговорено у него с герцогом Брезерфордом.

— Видишь, Перидан? Все идет как задумано, — самоуверенно заявил ятол Бардох, следя взглядом за тем, как рушится южная стена Хасинты. Они стояли на высоком холме рядом с внушительной батареей катапульт. — Как только люди твоего Абу Дез Абу высадятся, у защитников Хасинты не останется ни малейшей надежды и город будет наш.

Ятол Перидан непроизвольно пригнулся, когда катапульты дали очередной залп. «До чего же впечатляюще работают эти машины!» — снова подивился он. Они — козырная карта ятола Бардоха, как у него самого — солдаты старого вояки Абу Дез Абу. Люди Бардоха потратили несколько недель на сооружение этих огромных боевых машин. Перед их мощью Хасинта долго не устоит, пообещал он Перидану. Они же помогут — и ятол Перидан знал, что это станет для Бардоха самой большой наградой, — изгнать из бехренского города Дариана столь ненавистную ему Тогайского Дракона.

Похоже, события и вправду развиваются наилучшим образом. Даже с такого далекого расстояния Перидан видел, что защитники держатся из последних сил. Целые секции стены уже рухнули, в городе полыхали пожары. Все пространство перед самой стеной было усеяно телами мертвых крестьян и беженцев, покинувших города Де Хаммана еще до начала наступления Перидана и Бардоха. Теперь, как только Абу Дез Абу высадится на берег…

А ведь это уже должно было произойти! И тем не менее никаких признаков активизации военных действий со стороны пристани не наблюдалось, хотя вообще-то оттуда, где они стояли, увидеть, что там происходит, было почти невозможно.

Ятол Перидан испытал огромное облегчение, когда увидел скачущего к гребню холма всадника, который громко кричал, что в гавань входят корабли.

— Абу Дез Абу наконец-то, — сказал он Бардоху.

Ятол Авру Изы, одобрительно усмехнувшись, кивнул.

— Корабли в гавани! — снова закричал посланец, пока его конь с трудом взбирался по песчаному склону бархана. — Огромные боевые корабли! А над ними знамена с медведем и тигром!

Лица Перидана и Бардоха потемнели.

— Хонсе-Бир? — спросил ятол Бардох у гонца.

— Да, ятол, — ответил тот. — Это «медведи», нет никаких сомнений. И среди них корабли аббата Олина!

— А где же наш флот? — осведомился Гайсан Бардох, устремив злобный взор на Перидана.

— Не знаю! — воскликнул гонец.

Ятол Бардох, дрожа от ярости, сделал жест в сторону Анг Лик Ду, своего личного телохранителя, испытанного в боях воина чежу-лей. Тот шагнул вперед, выхватил из ножен за спиной изогнутый меч и одним плавным движением снес принесшему дурные вести голову с плеч, так быстро, что тот даже не успел вскрикнуть.