— Да тоже вот, цепанул что-то.

— Н-да-а… похоже, как из ружья стрельнули! Эвон — дыра-то. Автопластилином не замажешь.

— Да не пластилином тут надо… Тоненькую жестяночку вырезать…

— Или — заварить…

— Не, жестяночку.

— Да заткнуть чем-нибудь…

— Чем это тебя таким приложило-то, а, Михаил?

— Да черт его…

Допив пиво, мужики, поблагодарив, прихватили свои пожитки да отправились дальше, в поселок. Проводив их взглядом, Ратников вернулся к машине, снова осмотрел подозрительную дыру, заглянул в салон…

И дернулся, ударившись головой о жесткую каркасину тента.

Мать честная! Вот это дела-а!!!

В салоне, рядом с рычагом трансмиссии, торчало нечто… до боли напоминающее короткую арбалетную стрелу — болт!

Нет… не напоминала — эту штука именно такой стрелой и являлась!

Вот, значит, как… пробила дверь… Михаил похолодел — а ведь это в него целились! И, если б не спугнувшие неведомого стрелка мужики, явно был бы и следующий выстрел… и, может быть, куда как более прицельный!

И кому тут баловаться арбалетом? Им… Тем… Оттуда… Брат Герман, каштелян — он ведь пропал с браслетиком как раз на Танаеве. Переместился сюда — куда же еще-то? И вот теперь — вредит… Хм, вредит — не мягко ли сказано? Макс! А может, этот чертов арбалетчик и его пытался утопить? Да не вышло — вовремя заметила Маша.

Господи, и как же теперь жить — под прицелом? Что же делать-то? Надобно этого стрелка вычислять — никуда не денешься. Самому… Или — заявить в милицию, вполне официально, показать стрелу, дырку, мол, какая-то падла… Сработает? Будут искать? Почему нет? Правда, конечно, опергруппу не вышлют — участковый Димыч, Дмитрий Дмитриевич, лейтенант милиции, и будет осуществлять, так сказать, проверку поступившего материала и принимать решение о возбуждении уголовного дела… либо — об отказе в таком возбуждении. Но проверку проводить будет… И что с того? И — зачем? Димыч, при всем к нему уважении, вряд ли сможет хоть что-то установить. К тому же, естественно, первым делом примется дотошно расспрашивать Ратникова — были ли у него враги, да на кого думает… Ни на кого не думает? Так-таки ни на кого? А у жены вашей недоброжелатели были? Мне бы и ее опросить. Вообще, откуда она? Где раньше жила? Как-как? Марья Довмонтовна? Обельного холопа дочь? А год рождения? Шесть тысяч такой-то от сотворения мира? Издеваетесь? А документики ваши позвольте!

Вот так вот все и будет, никак иначе! Значит — самому нужно искать… самому… Да! Макс! Хорошо б ему из поселка уехать обратно в город — где, уж точно, никто не достанет. Надобно предупредить парня, все рассказать — какие уж тут секреты — и сделать это, как можно быстрей.

Вот, колесо наконец привинтить, да ехать… А потом расследовать все самому! С чего любой следователь начинает — ясно: с осмотра места происшествия. Ну, стрела, считай, осмотрел — арбалетная, тут и думать нечего. Что еще здесь можно осмотреть — дырку? А, пожалуй! Вот она… родная… И откуда стреляли? Дверь была закрыта… так… А ворота — распахнуты, они вообще закрывались редко. Что там у нас за воротами — ивы, за ними ручей, параллельно ручью — рыбацкая тропка, по которой, вот, и пришли мужики… спугнув арбалетчика. Надо будет у них спросить — может, кого на тропинке встретили? Или что-нибудь такое заметили… подозрительное…

Рассудив такими образом, Ратников вышел за ворота усадьбы и, внимательно осмотрев заросли, обнаружил примятые кусты и обломанную толстую ветку… на которой как раз очень удобно было примостить арбалет… да вот, похоже, его именно здесь и примащивали. Вон, какой обзор — прямо, метрах в полсотне, усадьба — стреляй, не хочу!

Кто ж это мог быть-то? И как узнал? Ну, узнать мог и случайно… Увидел на Танаевом — тот же брат Герман, каштелян. Он и выстрелил… А может — сообщник — кто-нибудь из местных, а из арбалета — потому что неслышно. Да… но ведь самострелом пользоваться — тоже определенный навык нужен.

И что толку гадать? Искать нужно! Самому быть осторожнее, и Макса, Макса поскорей в город спровадить. Хотя бы на время… А там — и осень, учеба начнется.

Уладив дело с машиной, Ратников кинул пробитое колесо в багажник — заехать на шиномонтажку — завел двигатель и порулил к поселку. Хорошо было кругом, благостно — над головой, отражаясь в ручьях и озерах, ласково сверкало солнышко, по синему небу бежали белые кудрявые облака, на скошенных лугах стояли стога, но косари все еще косили траву. Пастораль! И вот где-то здесь бродит злыдень! Брат Герман? Кто-то другой?

В поселке он первым делом заехал на площадь, проверил свой магазинчик да заглянул в продовольственный — купить хлеб, обязательно вот сейчас, по приезде, иначе точно забыл бы. Взяв три буханки — на всякий случай, перед выходными — Миша нос к носу столкнулся с Брыкиным.

— О! — усмехнулся тот. — Ты уж тут, Миша. Как колесо-то, приладил?

— Угу, — Ратников коротко кивнул. — Старое собираюсь на шиномонтажку закинуть.

Брыкин покачал головой:

— Зря собираешься.

— Это почему — зря?

— Митька-монтажник третий день пьянствует. С дня рождения тестя. Теперь с неделю из запоя не выйдет. Так что, через неделю на шиномонтаж заезжай.

— Н-да? Что ж, ладно… ты чего в магазин-то?

— Да за пивком. Жена рыбу чистит… Слышь, Миш! Давай-ка я тебе угощу… пошли, во, за магазин, на бревнышках посидим, по бутылочке дернем!

— Чего ж на бревнышках-то? — Ратникову-то как раз и нужен был Брыкин… или кто-то еще из тех мужиков, для разговора. — Зачем на бревнышках? Пошли ко мне в машину.